"Пятилетка пышных похорон" в воспоминаниях нерадивого студента-журналиста
и в анекдотах того времени

Итак, их было пятеро – главных геронтов эпохи советского застоя, вершивших судьбами своей страны и мира в самый разгар «холодной войны» При жизни и в первые дни после смерти им воздавались невероятные почести. Перечисляю их, если можно так сказать, в порядке убывания – Михаил Суслов, Леонид Брежнев, Юрий Андропов, Дмитрий Устинов, Константин Черненко. На пятерых приходилось пять Золотых звезд Героя Советского Союза и девять медалей «Серп и Молот» Героев Социалистического Труда, остальные регалии СССР, братских социалистических и развивающихся стран и вовсе не поддавались пересчету. Пять переименованных в увековечение памяти городов. Из всех только усопший первым Суслов не был удостоен упоминания на географической карте страны. Зато в честь последнего – Черненко назвали сразу два небольших поселка на букву «ша», видимо потому, что она в русском алфавите следует сразу за «ч» – Шарыпово в Красноярском крае и Шолданешты в Молдавии. Татар, например, очень повеселило то обстоятельство, что в честь бровастого генсека перекрестили город Набережные Челны. Фактически, считают они, никакого переименования не было, просто из прежнего названия изъяли некоторые лишние буквы. А вот жители Ижевска активно возмущались, что их любимая столица Советской Удмуртии на три года стала Устиновым. В Рыбинске, в свою очередь, людям к такой практике было не привыкать. Этот старинный приволжский город Ярославской области в 20 веке уже побывал однажды Щербаковым (был такой партийный советский деятель средней руки), а после 1984 года на какое-то время принял имя всемогущего председателя КГБ Андропова, сменившего Брежнева на посту генсека. Что касается, заводов, пароходов, колхозов и совхозов, обретших звучные фамилии выдающихся партийных и советских деятелей, верных продолжателей дела Ленина, то их также было не перечесть.

Этот период, непосредственно предшествовавший горбачевской перестройке, в народе смеха ради назвали пятилеткой пышных похорон. Одновременно был введен в обиход новый вид спорта, которому НОК СССР (шутка!) предложил незамедлительно предоставить статус олимпийского, поскольку нашей великой и могучей стране не могло быть в нем равных – «гонки на лафетах». Строго говоря, если бы члены Политбюро умирали по одному человеку в год, то их как раз хватило бы на целую пятилетку без аврала и штурмовщины. Но в советской традиции организации труда и производства было принято брать на себя повышенные социалистические обязательства и всегда перевыполнять план. Так что, уложились в три года и полтора месяца.

Лично для меня вся эта катавасия начиналась как-то мистически. Осенью 1981 года мы, студенты трех курсов факультета журналистики Кишиневского госуниверситета, участвовали в битве за урожай в селе Сесены Каларашского района. В мужском покое местного лагеря труда и отдыха установили полутораспальные кровати, и наши юноши были вынуждены спать по двое под одним казенным одеялом, что выглядело со стороны очень смешно и не совсем прилично. И только мне одному, как самому упитанному, выделили отдельную койку. Располагалась она в уютной нише, и над ней висел стенд с благообразными физиономиями членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС. Фотографии партийных вождей не были прибиты к рейкам, каждую лишь зафиксировали с помощью двух гвоздиков. И вот в одну прекрасную ночь они, расшатавшись, стали один за другим падать на меня сверху.

В те дни факультетская газета «Гаудеамус», являвшаяся вместилищем всякого рода агитационно-пропагандистских глупостей, безразмерная, как орифламма, которую можно было бы растянуть во всю длину над самой широкой эспланадой в мире, в частности, писала, что в то время, как многие наши мальчики дружат с девочками, а девочки, в свою очередь, с мальчиками, и они ежевечерне посещают колхозные стога, разметанные по всей округе, комсомолец Тхоров спит с членами Политбюро. Поскольку над шедевром партийно-советской печати значился культовый лозунг тех лет «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», преподавательским составом и студенческим активом было принято решение подвергнуть это предположение жесточайшей цензуре и беспощадно вымарать. Предполагалось, что один человек никак не может спать сразу со всеми членами и кандидатами, руководящими КПСС и СССР в перерывах между партийными съездами.

Хотя это была чиста правда. Поначалу я пытался в кромешной темноте развешивать «падших» руководителей по местам, однако потом, осознавая всю тщетность своих усилий совладать с этим непрерывным «звездопадом», стал попросту складывать их в изголовье. Иногда по утрам справа от подушки образовывалась кипа из десяти-двенадцати портретов высшей партноменклатуры. Со временем я до такой степени натаскался, что мог безошибочно по продолжительности характерного свиста, издаваемого летящими фанерками, к которым были любовно приклеены лики кремлевских небожителей, определять, кто же из них грохнулся на меня на этот раз… Суслов… Брежнев… Андропов… Устинов… Черненко… Рашидов Шараф Рашидович… Пельше Арвид Янович… Двое последних, к слову, также преставились во время «пятилетки (вернее, трехлетки с гаком) пышных похорон», но я выбрал для своих мемуаров наиболее значимых из них.

Примерно в таком порядке, каком падали по ночам, они потом и умирали. Реакция на их уход в обществе была неоднозначной.

Товарищ Суслый

Михаил Андреевич Суслов – бессменный «серый кардинал» брежневской эпохи, аскет до мозга костей, был равнодушен к роскоши, регалиям и прочим побрякушкам. Зато он очень любил навешивать таковые на дорогого Леонида Ильича. Ибо эти церемонии неизменно сопровождались бурными ласками, коим так любили предаваться партийные соратники. А засос, который главный идеолог страны поставил генеральному секретарю во время награждения того третьей Золотой звездой Героя Советского Союза и седьмым по счету орденом Ленина в 1978 году, вообще признан хрестоматийным, и, по слухам, запечатленный на фото, хранится в экспозиции мирового музея поцелуев.

Говорят, Брежнев остро переживал смерть своего любимого «целовальника». Он чувствовал, что остается без опоры. Суслов был очень влиятельным человеком в КПСС еще со времен Сталина, а когда в 1964-м свергали Хрущева, все «заговорщики» во главе с Леонидом Ильичом прибежали к нему на полусогнутых и не предпринимали никаких действий до тех пор, пока он не дал добро на отрешение Никиты Сергеевича от власти. Суслов в свое время отметился, руководя региональными партийными структурами в Ростовской области, потом в Орджоникидзевском (ныне Ставропольском) крае и, наконец, в Литве, где бескомпромиссно боролся с проявлениями «буржуазного национализма». В Молдавии же он был практически не известен, по-моему, даже ни разу здесь не был, поэтому его кончина не вызвала у местных жителей никаких особых чувств.

Но его имя при жизни все равно приводило всех в трепет. Журналист, неверно отразивший какое-либо событие с его участием, мог в одночасье лишиться работы. Показателен такой случай, произошедший на нашем факультете. Одного студента попросили отпечатать каждому из двадцати пяти сокурсников комплект вопросов к экзамену по теории и практике партийно-советской печати, обещая плюс балл при сдаче. Старая, раздолбанная «Эрика» пробивала не более трех листов, вложенных в нее и «забутерброденных» копировальной бумагой. Труд, стоит признать, был титанический. Когда работа была выполнена, заказавший ее профессор, стал скрупулезно проверять текст на предмет наличия ошибок. Один из билетов содержал вопрос об «исторических решениях» очередного идеологического пленума ЦК КПСС со ссылкой на выступление Суслова. Дотошный буквоед не поверил своим глазам, прочитав «доклад тов. Суслого М.А.» Он просклонял искаженную фамилию «серого кардинала» в уме, и у него в именительном падеже получилось «тов. Суслый». Во всех комплектах ошибку затерли ластиком и впечатали буквы правильно. А незадачливому студенту, когда он напомнил преподавателю об оговоренном «плюс балле», тот наоборот оценку снизил, предупредив, что за подобного рода опечатку в отношении столь важной и значимой персоны вообще можно вылететь из университета.

Суслова не стало 25 января 1982 года, в ноябре ему должно было стукнуть 80. На третий день после этого прискорбного казуса бренные останки главного идеолога КПСС в обитом красным батистом гробу взгромоздили на старинный орудийный лафет и повезли к Кремлевской стене. Беспрецедентная гонка началась. Решено было похоронить его в спрятанной в тени ленинского Мавзолея Гранитной шеренге с установлением бюста, расконсервировав ее более чем через двадцать лет после последнего погребения. Тогда, в 1961-м, в ней тайно, под покровом ночи, зарыли вынесенного из усыпальницы вождя мирового пролетариата мумифицированного Сталина.

Леонид Ильич Прежний

И опять вмешивается некая мистика. С утра 10 ноября 1982 года, мы, группа нерадивых студентов, прогуливаем занятия, выпиваем по случаю дня рождения сокурсницы в известном на весь Кишинев злачном месте, прозванном в народе «вигвамами» за характерную индейскую стилизацию, что находится напротив магазина «Подписных изданий». Речь неожиданно заходит о вечном.

Кто-то спрашивает: мон шеры, а что, предположим, будет, если, того и гляди, завтра умрет Леонид Ильич Брежнев. В ответ сразу было сказано, как отрезано: третья мировая война. Но в процессе возникшей дискуссии выясняется, что больше всемирного Армагеддона участников застолья беспокоит, будут ли продавать спиртное. Все сходятся во мнении, что если «пятизвездочный» генсек отойдет, в стране, наверняка, объявят длительный траур, во время которого придется надолго завязывать. А он, мрачно изрекаю я, как человек, знающий основы мировой политики и истории на приемлемом дилетантском уровне, может продлиться месяца этак полтора. Для пущей убедительности апеллирую к факту четырехлетней давности, когда умер лидер дружественного нам Алжира Хуари Бумедьден. По такому печальному случаю, нас об этом постоянно извещало советское телевидение, наши арабские братья горевали, помнится, сорок дней. При этом все были уверены, что, когда это произойдет, в студенческую аудиторию обязательно ворвется гонец, закинет трагически голову, картинно приложит правую руку ко лбу, выкрикнет скорбную весть и заплачет. А мы сначала замрем, как во время знаменитой гоголевской немой сцены, а потом тоже все разрыдаемся. Знать бы нам тогда, что на момент нашего разговора 75-летний Брежнев уже «того», то, возможно, что так бы все оно и было.

Но на следующий день все вышло совсем по-другому. Я, облаченный в застиранную полевую армейскую форму, которая на мне, несмотря на избыточный вес, висит мешком, несу службу на военной кафедре. Я – дневальный (пишу с гордостью), ловко орудую метлой, подметаю листья на небольшом плацу, притулившемуся к заднему двору корпуса университетского юрфака. Слишком много их намело ветром под днище стоящих тут же старых, наполовину сгнивших бронетранспортеров. Придется нагибаться и выгребать. Я и не заметил как ко мне присоседился дежурный офицер майор Медведев, изящным движением руки расстегнул гульфик своих парадных галифе, и стал справлять малую нужду прямо на колесо броневика, подрыгивая ногами от удовольствия, которое испытывают преимущественно люди, которым вдруг внезапно приспичило, но они долго вынуждены были терпеть.

Не прерывая процесса, офицер напутствовал меня:

– Ты что это, курсант, так хреново подметаешь листья? Вон их сколько у тебя под БТРами. А ну лезь туда.

Я, пока еще не скрепленный жесткими требованиями воинской присяги, мог не выполнять дурацких приказов, поэтому ответил старшему по званию спокойно и по-хамски:

– Я собирался, было, это сделать, но теперь, когда вы, товарищ майор, сходили на них по-маленькому, даже не подумаю.

– Ну, ладно, – примирительно произнес Медведев, – не гоношись ты так, боец. Нынче нам нельзя ссориться друг с другом. Страна должна объединиться в единый лагерь. Нет больше нашего Леонида Ильича.

И тут опять по какому-то мистическому стечению обстоятельств разверзлись хляби небесные, и крупными хлопьями посыпал редко бывающий в это время года в Молдавии снег.

– Как это нет? – переспросил я.

– Так нет. Скончался вчера. От инфаркта миокарда.

Вот вам и вся торжественность момента. Нет, я, конечно, как вестник беды тут же побежал к своим побратимам по оружию, свободным от караульной службы. Они неподалеку, в дворике, как раз в этот момент снимали затыльник с крупнокалиберного пулемета Владимирова танкового, сокращенно КПВТ. Под руководством опытного наставника майора Чухлова массивная стальная «чушка», которая если вдруг спружинит и угодит куда-нибудь в стенку, то обрушится весь ветхий корпус юрфака, уже освобождена от захватов, долговязый офицер, которому она была нацелена как раз в то место… ну, в общем, людям среднего роста придется в самый что ни на есть пупок, принимает ее на корпус, но при этом упругий снаряд ему помогают держать, по меньшей мере, еще десяток рук.

О том, что он испытал сразу же после моего появления, вспоминал сам майор Чухлов на разборке этого инцидента неделю спустя:

– Я, понимаешь, из последних сил удерживаю этот грёбаный затыльник, а тут прибегает этот толстый кретин с метлой в руках, и кричит истошно: чуваки, Брежнев умер!

Естественно, все остальные, также пока еще не присягавшие на верность Родине, эту металлическую дуру на пружине тут же отпустили, обступив меня и по-дружески попросив повторить, что я им только что сказал, и лишь один майор, скрепленный этой самой клятвой Отчизне, продолжал оставаться на своем боевом посту. Его лицо исказила гримаса невыносимой муки.

– Идиоты, меня же сейчас кастрирует! – заскрипел он.

Но замешательство в рядах однокурсников продолжалось, и они еще минут пять не обращали никакого внимания на стоны и стенания курсового офицера. И только когда Чухлов уже собирался было, на манер барона Мюнхгаузена на пушечном ядре, вылететь с этим самым злополучным затыльником в сторону той самой стенки, которую бы наверняка после этого обрушило ценой жизни храброго майора, мои друзья опомнились и спасли его от страшной участи.

Стоит заметить, что весть о кончине бровастого генсека повергла советское общество только в кратковременный шок, когда от внезапности услышанного начали сходить с рельсов поезда, сталкиваться автомобили, стало с удесятеренной энергией срывать вентили труб парового отопления и прорывать главные коллекторы городских канализаций. А потом все устаканилось. Практически весь советский народ был отправлен в незапланированный трехдневный (на период объявленного траура) отпуск, чтобы он, значит, с горя чего-нибудь не натворил. На боевом дежурстве остались только стратегические силы ракетных войск, пограничники, милиция и журналисты. Последние должны были в течение нескольких последующих дней заполнять полосы своих газет официальными сообщениями ТАСС и репортажами с траурных мероприятий, захлестнувших огромную страну. Но главного, чего мы так опасались, не случилось. Водку людям оставили. Власти посчитали, что так скорбеть можно.

Вечером в общежитии скорбно и печально справляли поминки по усопшему. В маленькую комнатушку всего на три койко-места набилось человек пятнадцать. На столе с обильной выпивкой, хлебом и квашеной капустой, стоял маленький телевизор, экран которого при желании можно заслонить детской ладошкой. По коридорам ходили наряды милиции, усиленные профессурой и активом факультета журналистики, которые бдительно следили, чтобы все гитары были зачехлены. Пить, повторяю, можно было, причем сколько влезет. Зашедшая проверить, не веселимся ли мы в столь скорбный для Родины час, преподавательница дактилографии в сопровождении дюжего сержанта обратила внимание на то, что у нас целых две незачехленных гитары.

– Вы что, играете здесь на гитарах? – спросила она строго. – За игру на гитаре – отчисление из университета.

Неформальный лидер компании, сверх всякой меры циничный Гоша, которого отчислили несколько раньше, поэтому ему уже ничего не было страшно, обратил к ней свое лицо. На пышных усах висели капустные водоросли, а по щекам текли огромные, как горошины, слезы.

– Что вы такое говорите? Как можно играть на гитарах, когда в стране такое горе?

Все знают, как он, человек вполне артистичный, погрузился в такое траурное состояние. По системе Станиславского. Как раз в это время в телевизоре показали посещение Колонного зала Дома Союзов представителей православного духовенства и других конфессий. В этот момент, судя по всему, Гоша с усами в капусте представил себе, что это не бровастый генсек возлежит в батистовым гробу в окружении сотен атласных подушечек с регалиями, а он сам, изгнанник с факультета журналистики за пьянство и аполитичные высказывания и поступки, и тогдашний предстоятель РПЦ, патриарх Московский и Всея Руси Пимен Извеков осеняет его последним крестным знамением. После этого и потекла по небритой щеке скупая мужская слеза.

А вот бабушка, попавшаяся мне по дороге домой после трехдневного бдения в общежитии, плакала, как мне показалось, вполне искренне. Она истово крестилась и причитала, что мол, все, поели белого хлебушка, а что будет потом, одному богу известно. Я тогда и представить себе не мог, насколько пророческие предсказания произносила эта чудовищная, сморщенная, как мерзлое яблоко, Кассандра, и что, во всяком случае, для многих людей ее возраста сытые времена в скором времени действительно закончатся.

Тогда страна, видимо, так торопилась распрощаться с застойными брежневскими временами, что гроб с генеральным секретарем не просто опустили в могилу за Мавзолеем, а упустили его, не удержавшегося в хилых старческих руках соратников и сподвижников. И в этом тоже многие увидели тревожное знамение. Они поначалу думали, что забальзамированное тело второго Ильича положат рядом с мумией первого в его мрачной усыпальнице. Однако место на подиуме, где когда-то возвышался сталинский саркофаг, так и осталось вакантным. Через какое-то время в Гранитной шеренге кремлевского некрополя установили еще один бюст - с бровями. Через несколько дней о Брежневе забыли. У страны появился новый «верный продолжатель дела Ленина» Юрий Андропов, почти сразу предложивший ей жесткий путь обновления. Впрочем, это был только начальная стадия «пятилетки пышных похорон».

Кролики – это не только ценный мех

Во времена расцвета застоя – этого уникального этапа тотального проявления маразма на высшем государственном уровне, Молдавия считалась одним из центров кролиководства в СССР. Знаменитая реприза про кроликов, которые «не только ценный мех», исполняемая Владимиром Моисеенко и Владимиром Данильцом, а еще раньше легшая в основу малометражного фильма в сатирическом киножурнале «Фитиль» с Александром Панкратовым-Черным и Бориславом Брондуковым – на самом деле была обычным рабочим моментом, зафиксированным на Гостелерадио Молдавской ССР. Брали интервью у одного знатного кроликовода, который поведал собеседнику и про ценный мех, и про три-четыре килограмма диетического «мяска, легко усвояемого организмом». Дед с двадцати попыток так и не смог произнести правильно слово «усваиваемого», поэтому в эфир пришлось пустить уже знаменитое «усвояемое». История, согласно компаративистской теории «бродячих сюжетов», распространилась далеко за пределами Молдавии, и теперь усердно эксплуатируется артистами легкого жанра.

Зимой 1984 года в рамках так называемого «творческого дня» я должен был посещать редакцию «Молодежи Молдавии» раз в недели и брать у тамошних мэтров журналистские задания. Как сейчас помню, 7 февраля меня отправили на Республиканское совещание кролиководов, где многие ораторы как раз объясняли мне, а заодно и руководителям профильных министерств и ведомств, что кролики – это не только ценный мех.

После многочасового внушения очень хотелось написать что-то этакое, эпохальное, чтобы в редакции все ахнули. Три дня просидел я дома за рабочим столом, не разгибаясь, выпил чашек тридцать крепкого кофе (с тех пор я его не пью) и извел не менее двух килограммов писчей бумаги. Напечатав лишь пару-тройку строк, я резко выдергивал лист из каретки, комкал его и зло бросал на пол. То, что выходило из моих прохудившихся от непосильных студенческих тягот мозгов и из-под пальцев, мне категорически не нравилось. Налицо был кризис жанра.

И вот, наконец, муза посетила меня. Без пяти три пополудни 10 числа я вымучил из своего «де Люкса» 180 вдохновенных строк о небывалом расцвете кролиководства в Молдавии. Увлеченный творческим процессом я даже не обратил внимания, что весь день в радиоточке играет классическая музыка. Но вот прозвучал сигнал точного времени – 15 часов. И траурный голос известил мне, что днем раньше перестало биться сердце очередного «верного продолжателя дела Ленина» Юрия Владимировича Андропова. Тут я со всей очевидностью осознал, что кролики мои сдохли, как и те нежные ушастые создания известного литературного кроликовода - незадачливого персонажа «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова отца Федора Вострикова после того, как обтрескались на помойке тухлой капустой. Никто не опубликует моей проникновенной статьи в ближайшие десять дней, а потом она устареет, станет не свежее этой самой тухлой капусты и улетит в корзину.

Я ехал в троллейбусе в редакцию в подавленном расположении духа и с чувством глубокой творческой неудовлетворенности, за окном валили большие хлопья снега, напоминая о том дне, когда сообщили о смерти Брежнева. А в «Молодежке» уже вовсю скорбели, причем делали это весело и непринужденно. Всю неделю за журналистов из других изданий будет работать только агентство АТЕМ – республиканское подразделение ТАСС, информируя широкую общественность о том, как она сама же и скорбит в эти дни. В литературном отделе, где едва помещалось два стола, расселось не меньше десяти человек, была выставлена целая батарея винных бутылок, коллеги демонстрировали большое горе, режась в карты и кости. Я, прежде чем присоединиться к траурным мероприятиям, позвонил одному своему знакомцу и в разговоре, вспомянув майора Медведева, произнес его знаменитую фразу:

– Страна должна сплотиться в единый лагерь.

Неожиданно все, сидящие в кабинете, зашикали на меня:

– Ты с ума сошел?! Такие вещи говорить по редакционному телефону?! Забыл, в какой стране живешь?! Решил загреметь в «контору глубокого бурения» (альтернативная расшифровка аббревиатуры КГБ) за свои слова?!

А после, когда я уже повесил трубку, повели себя более снисходительно.

– Ну, Тхоров, ты пришел последним, поэтому бросай свои кости на стул, разливай вино и мечи кости на стол.

«Какие мы все-таки все циничные люди!» – подумал я тогда. И много позже, когда «совок» рухнул, я особо не удивлялся, поскольку прекрасно понимал, что страна, где говорят одно, делают другое, а думают третье не могла просуществовать долго.

Юрий Андропов умер, не дожив четырех месяцев для своего 70-летия, от острой почетной недостаточности в сочетании с подагрой, правя страной ровно год и три месяца. Значительную часть этого времени ему приходилось осуществлять общее руководство страной прямиком из реанимации, что не вселяло особого оптимизма. Предложенная бывшим председателем КГБ СССР альтернатива развития, как раз призывающая покончить с «трехмерной» сущностью советского бытия, поначалу была принята подавляющим большинством советского народа с энтузиазмом, но когда людей стали хватать средь беда дня в кинотеатрах, парикмахерских, парках и нещадно увольнять с работы за прогулы, этот пыл заметно угас. В анекдотах той поры люди поздравляли всех с новым 1938 годом, на который пришелся самый пик сталинских репрессий, поменяв две последние цифры местами в цифре 1983, ознаменовавшей андроповскую борьбу за дисциплину труда.

Могу с полным основанием считать себя жертвой «андроповских репрессий». В том самом году ареопаг комсомольской организации госуниверситета, в который входили ныне вполне сформировавшиеся демократы, православные христиане и буржуазные националисты, исключили меня из этой могучей организации за неуспеваемость… по физкультуре. Придурковатый тренер-преподаватель, сейчас он, кажется, работает правозащитником, видимо, хотел сделать из меня, 120-килограммового на тот момент чудака, чемпиона мира по легкой атлетике, и заставлял в обмен на зачет наматывать километры по кругу бывшего Республиканского стадиона (теперь он на манер римского Колизея лежит в руинах, как горькое воспоминание о несостоявшемся бегуне на дальние дистанции Александре Тхорове). А мне-то всего один раз в жизни до этого забег, причем не стайерский, а спринтерский, и удался, когда я с метлой в руках несся стремглав, чтобы сообщить своим товарищам о смерти Брежнева. Еще немного таких спортивных упражнений, и я, наверное, совершенно изможденный, принял бы участие в гонке с героями моих воспоминаний, но только без лафета. Мне бы его никто не предоставил.

Несмотря на очевидные перегибы, кратковременное пребывание у власти Андропова сегодня на постсоветском пространстве оценивается преимущественно позитивно. В отличие от Суслова, чья деятельность на посту главного идеолога КПСС осуждается, Брежнева, которому стали сочувствовать только в последние годы, или всегда и всеми презираемого Черненко, к нему сформировалось отношение устойчиво уважительное. Его труды признаны глубоко научными и сегодня много публикуются. Из-под пера Юрия Владимировича вышли четыре тома лирической поэзии. Международная американо-российская Академия безопасности учредила в честь него орден. К Молдавии он имел косвенное отношение. В Тирасполе похоронен его сын Владимир, имевший уголовное прошлое и умерший от алкоголизма 35 лет от роду. Всемогущий председатель КГБ сочувствовал своему неудачливому отпрыску от первого брака, помогал ему материально, но личных контактов не поддерживал, не желая подавать пример многим простым коммунистам, которых нередко наказывали по партийной линий за плохое воспитание своих детей и совершаемые теми антиобщественные поступки.

А величественные бюсты с усами, бородами, бровями и лысинами в Гранитной шеренге за Мавзолеем Ленин между тем стали плодиться, как кролики отца Федора Вострикова в период кроличьего гона.

Время сочинять анекдоты

Как только Константин Устинович Черненко, какое-то время проработавший в Молдавии в качестве заведующего отделом агитации и пропаганды местного ЦК и за это время закончивший Кишиневский пединститут экстерном и на тройки, сменил на высших постах Андропова, все сразу стали ждать, что он вот-вот умрет. Новый генсек и председатель Президиума Верховного совета и впрямь выглядел неважнецки. Выступая с пространными и лишенными малейшего ораторского блеска речами, он говорил еще хуже Брежнева, постоянно задыхался, видимо, от астмы.

Это было время небывалого всплеска жанра политического анекдота. За год и без малого месяц пребывания «Кучера» у руля страны, баек о нем было создано более чем за всю 18-летнюю брежневскую эпоху о дорогом и горячо любимом Леониде Ильиче. Чего только стоит отчетное собрание в одном всесоюзном НИИ, который вынужден был в связи рокировкой Андропов-Черненко прекратить работы над искусственное почкой и начать – над искусственным интеллектом. А знаменитая просьба одесситов еврейского происхождения, попросивших в связи с его внезапной кончиной переименовать «жемчужину у моря» в Константинополь. Получив отказ, мотивированный тем, что на противоположном берегу в проливе Босфор уже есть большой город, имеющий такое историческое название, находчивые жители мировой столицы юмора не стали по этому поводу унывать и предложили: «Тогда переименуйте нас в Усть-Константинополь». Или появление новой ветки московского метрополитена с порядковым перечислением станций – Брежневская, Развалюхинская, Андроповская, Дисциплинарная, Черненковская. На последней машинист электровоза обязательно объявлял: «Переход на Брежневско-Развалюхинскую линию».

Словом, все ждали смерти Черненко, отражая ее наступление априори в устном народном творчестве, а умер сначала совсем даже не Устинович, а Устинов Дмитрий Федорович, маршал и министр обороны, в бытность еще Сталина нарком вооружений СССР. Помните анекдот про Брежнева о том, что ему собираются делать операцию по расширению груди, поскольку золотые звезды уже некуда вешать. Так вот, примерно в это же время бытовала и другая байка, что Устинову будут вставлять в позвоночник титановый штырь. Дело в том, что по весу на нем было куда больше наград, чем на Леониде Ильиче. Только одних орденов Ленина – 11 штук против брежневских восьми (хочется спросить риторически, зачем одному человеку сразу 11 орденов Ленина?). Мундир министра обороны представлял собой тяжеленную кольчугу из платины и золота. Так вот, чтобы его спина ненароком не переломилась надвое во время какого-нибудь торжественного церемониала, и было принято такое превентивное решение.
Дмитрий Устинов, не имевший к Молдавии ровным счетом никакого отношения, умер от «непосильной ноши» 20 декабря 1984 года в возрасте 76 лет, и стал последним в истории Советского Союза выдающимся деятелем, урну с прахом которого законопатили в Кремлевскую стену.

Все мрут и мрут…

Черненко скончался два с половиной месяца спустя, 10 марта 1985-го. К тому времени я уже был не просто студентом, а человеком со статусом. Мне пришел вызов на работу в АТЕМ (Молдавское информационное агентство при Совете Министров МССР). Я, как человек, отличавшийся тогда особым прилежанием, ни на час не появился на преддипломной практике, проведя двадцать дней в прощании с молодостью. А на двадцать первый меня разыскал по телефону будущий начальник и властным голосом приказал прибыть на расправу, пообещав, что от нашего разговора будет зависеть возьмут ли меня на работу в уважаемое правительственное учреждение или отправят на три года трудовой повинности по месту первого распределения – в поселок-герой Тараклию, где только что прорыли ирригационный магистральный канал, который должен был принести живительную влагу Дуная в засушливую Буджакскую степь.

Я готов был смиренно склонить голову, покаяться и немедленно приступить к работе, но вот беда как раз в этот день мне позвонили приехавшие накануне из Москвы друзья-студенты, тоже будущие журналисты Юра Солтыс и Эдик Захаров, ныне, к сожалению, покойные, и я ехал в наглую отпрашиваться у своего шефа на студенческую ассамблею по вышеназванному поводу, клянясь обязательно появиться на службе назавтра.

Владимир Николаевич Новосадюк был человек добрый. Во всяком случае тогда. Выслушав мою просьбу, он почти сразу решил, что такой ценный экземпляр, как я, не стоит ссылать в Тараклию, а то он напьется там с горя и, того и гляди, утонет в ирригационном канале. Поэтому шеф мне лукаво подмигнул и сказал:

– А вот насчет своей ассамблеи шиш ты угадал!

И рассказал мне анекдот, ставший хитом тринадцатимесячного черненковского правления, применительно к возникший в тот день реальности.

– Ты только не смейся, Тхоров. Сегодня умер Константин Устинович Черненко.

Моя физиономия изобразила муку. Проницательный руководитель отдела общественно-политической, военной и спортивной информации, заметил это и помягчел.

– Ну, ладно, – сказал он, – иди в свою шашлычную, или куда ты там намылился, но чтоб в три часа, как штык и как стеклышко был на траурном митинге на мебельной фабрике (советский порядковый номер ее не помню, но теперь эта фирма называется «ICAM» - авт.). Потом вернешься не обратно в шашлычную, а в редакцию, и напишешь небольшой репортаж.

Без пяти три я, как ураган, ворвался на проходную передового предприятия, и с ужасом для себя узнал, что митинг провели на час раньше. Что же я объясню оказавшему мне такое высокое доверие товарищу Новосадюку? Оставалось лишь хвататься за голову.

– Не убивайтесь вы так, – успокоил меня вахтер. – Поднимайтесь на третий этаж в такой-то кабинет. Там сидит профсоюзная активистка, которая открывала митинг. Она даст вам свою речь.

Поднявшись наверх и открыв массивную дверь профкома, я на минуту остолбенел. На столе пыхтел здоровенной самовар, а рядом сидела женщина, будто купчиха, только что сошедшая с полотен Маковского и Кустодиева, и пила чай из глубокого блюдца.

Придя в себя, я вспомнил вдруг почему-то Жванецкого.

– Какое горе, – сказал я ей.

– Да, неизбывное горе, – согласилась со мной она, и в этот самый момент собрала своими мясистыми губами остатки чая в блюдечке, издав при этом булькающе-чавкающий звук.

– А почему вы провели митинг на час раньше? – поинтересовался я.

– Как же! – оживилась вдруг активистка. – Сколько уже можно проводить эти митинги? Каждый год проводим, а они все мрут и мрут!

Пришлось согласиться с ее аргументацией. Узнав, что мне надо, «купчиха», сигнализировав мне еще одним характерным звуком, сопровождающим смачное чаепитие, передала старый, пожелтевший, ломкий от многократного использования листок бумаги. Я развернул его и как будто поперхнулся ее же чаем. На нем было напечатано: «Скорбь переполняет наши души. После тяжелой и продолжительной болезни перестало биться сердце верного продолжателя дела Ленина… (далее на полстраницы скучное перечисление должностней и регалий усопшего)… дорогого и горячо любимого Леонида Ильича Брежнева». Зачеркнуто ручкой, сверху написано ручкой «Юрия Владимировича Андропова». Зачеркнуто карандашом, сверху написано карандашом «Константина Устиновича Черненко».

Заметив, что я кашляю, она вдруг встрепенулась и вырвала у меня из рук листок.

– Да что я вам такое дала?! Мы же все заново перепечатали. У нас уже места не осталось, а они все мрут и мрут! – и передала мне новый белый пока совсем не замусоленный листок бумаги, еще хранящий краску свежей машинописной ленты.

Вернувшись в редакцию, я сел за печатную машинку и играючи, как заправский журналист, набрал свою первую после обретения официального статуса журналиста АТЕМ статейку, которая начиналась просто и проникновенно: «Скорбь переполняет наши души. После тяжелой и продолжительной болезни перестало биться сердце…» Это была ода в публицистике на смерть Константина Устиновича Черненко.

А потом я еще писал о будущих педагогах, удостоенных стипендии имени Черненко. Их учредили сразу две номиналом по 100 рублей каждая для лучших из лучших студентов, несмотря на то, что сам выпускник-заочник КГПИ начала 50-х годов прошлого столетия был завзяточным троечником и особыми талантами не блистал. С одним из них, к слову, я до сих пор поддерживаю хорошие отношения. Он отличный художник и дизайнер.

«Купчиха» с мебельной фабрики ошиблась. Никто больше не умер, окромя самого СССР, и перепечатанный листок с траурной речью ей больше не понадобился. На смену плеяде геронтов пришел Михаил Сергеевич Горбачев, который объявил перестройку, ускорение, госприемку, борьбу с пьянством и алкоголизмом, новое мышление, а в результате всех этих комбинаций, примененных в комплексе, рухнул казавшийся монолитом Советский Союз. А последний советский генсек на поверку оказался крепким ставропольским комбайнером. Здравствует и поныне, пережив по возрасту и Брежнева, и Андропова, и Черненко, и Устинова. А до сусловского рубежа в 79 лет ему нынче рукой подать. Чтоб он был здоров несмотря ни на что.

В начале 1980-х наступает странный период в истории страны, известный как «гонки на лафетах». Новые генсеки, пришедшие на смену почившему в бозе Леониду Ильичу, словно наперегонки торопились занять вакантные места в некрополе у Кремлевской стены. Граждане многомиллионной страны иронизировали по поводу чехарды в партийных верхах. Завершалась последняя великая стройка социализма - Байкало-Амурская магистраль. Новый главный редактор «Известий» Иван Лаптев, закрепляя за газетой статус «народной», отправляет освещать последний этап строительство БАМа целую команду талантливых журналистов.

Фото: архив "ИЗВЕСТИЯ"/Александр Секретарев

После смерти Брежнева главой государства стал еще один представитель «старой школы» - 68-летний бывший глава КГБ Юрий Андропов. Желая всколыхнуть болото «брежневского застоя», строгий и любивший порядок генсек инициировал кампании по борьбе с коррупцией и тунеядством, в результате которых многие высшие партийные чины потеряли свои должности, а праздношатающихся в рабочее время граждан милиция отлавливала прямо на улицах. Однако здоровье Андропова оказалось не таким стойким, как его характер, да и время брало свое. Этому запоздалому карьерному взлету помешала смерть. 9 февраля 1984 года он скоропостижно скончался в кремлевской больнице - отказали почки. 11 февраля «Известия», следуя уже сложившему канону, вышли с передовицей, обведенной траурной рамкой: Центральный комитет КПСС сообщал о новой утрате. Вторую полосу привычно выделили под соболезнования. (Читайте «Известия» от 11 февраля 1984 года.)

​​​​​​​​​​​​​​

На пышные похороны, несмотря на вновь нарастающую конфронтацию с Западом, приехали премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер и американский президент Джордж Буш-старший. Внимание особо сообразительных было приковано к тому, кто возглавлял траурную процессию - за несколько лет столь быстрой самоликвидации партийных кадров в народе успела появиться примета: тот, кто идет во главе траурной процессии, провожая генсека в последний путь, вскоре займет его место. (Читайте «Известия» от 15 февраля 1984 года.)

На этот раз первым в почетный караул у гроба покойного заступил Константин Черненко, страдающий астмой и целым букетом других недугов. Фигура старого и больного человека на должности Генерального секретаря ЦК КПСС стала ярким символом упадка партийной системы. Ему было суждено пробыть на этой должности всего год и три месяца. На закрытом собрании «новенький» сразу же успокоил всполошившиеся было партийцев, ясно дав понять, что совершенно не поддерживает политику своего предшественника и намерен действовать старыми брежневскими методами. Сонные и одряхлевшие партийные бонзы вздохнули спокойно, и жизнь страны вошла в свое привычное русло.

Последнему кремлевскому старцу по счастливой случайности удалось присвоить себе лавры «покорителя Сибири» - при нем завершилась самая масштабная стройка десятилетия. 29 сентября 1984 года ровно в 10 часов и 10 минут по московскому времени на разъезде Балбухта сомкнулись рельсы БАМа - строительство близилось к концу. (Читайте «Известия» от 29 сентября 1984 года.)

События, предшествовавшие последнему аккорду строительства Байкало-Амурской магистрали, широко освещались прессой. От «Известий» в сентябре этого года на БАМ уехала специальная бригада, состоящая из лучших журналистов и фотографов: будущий заместитель главного редактора Анатолий Друзенко, ленинградский собкор Анатолий Ежелев, собкор газеты по Восточной Сибири Леонид Капелюшный, борец с анонимками Борис Резник, завотделом экономики Виталий Сухачевский, фотограф Юрий Инякин. Команда молодых и смелых известинцев на протяжении нескольких недель неотступно следовала за комсомольцами-ударниками. Материалы выездной редакции «Известий» под названием «Магистраль - это труд и творчество» всегда публиковались на первых полосах. (Читайте «Известия» от 17 и 20 сентября 1984 года.)

Участвующие в социалистическом соревновании юные строители БАМа откровенно делились с газетой своими радостями, мечтами, целями и переживаниями. 1 октября на пристанционную площадь тихого таежного поселка Куанда прибыло около 5 тыс. человек, среди которых были делегации строителей из множества регионов, представители шефских подразделений и другие почетные гости. Здесь состоялась торжественная укладка последнего «золотого» звена Байкало-Амурской магистрали. Cоединились и две половинки символического ключа, которые десять лет назад разделили между двумя комсомольскими отрядами, один из которых уехал в Звездный, а другой - в Тынду. Рядом с только что только что открывшимся монументом Трудовой славы строителей были выставлены отмытые и покрашенные новой краской машины, участвовавшие в эпохальной стройке: самосвал, бульдозер, кран, экскаватор и буровой станок. Отчет о только что закончившемся празднике сотрудники выездной редакции «Известий» оперативно писали в импровизированном корпункте за школьной партой. (Читайте «Известия» от 1 октября 1984 года.)

23 марта 1983 года американским президентом Рональдом Рейганом был объявлен запуск программы Стратегической оборонной инициативы - руководство США объявило, что вплотную приступает к созданию космической ПРО. Это в одночасье перечеркнуло брежневско-никсоновскую политику «мира, разрядки и пепси-колы», спровоцировав новую вспышку холодной войны и гонки вооружений между двумя державами. Откликом на текущие события стала статья редактор журнала «Новое время» Александра Пумпянского под названием «К вопросу о «видениях будущего», опубликованная в «Известиях» 19 сентября 1984 года. В новой системе ПРО Пумпянский видел таящуюся опасность и призывал покончить с новым витком гонки вооружений как можно скорее, пока ситуация не вышла из-под контроля. Сегодня его мысли, высказанные более 30 лет назад, звучат как никогда актуально. (Читайте «Известия» от 19 сентября 1984 года.) Холодная война вновь шла на всех фронтах - одним из немногих событий, которыми запомнилось недолгое правление Константина Черненко, стал бойкот XXIII летних Олимпийских игр в Лос-Анджелесе советскими спортсменами в отместку за бойкот Соединенными Штатами Олимпиады-80. «Известия» на эти события отреагировали рядом статей под заголовками «Олимпиада-заложница», «Олимпиада по-американски», «Олимпиада или Американиада?», в которых содержалась, разумеется, критика. Технологии политической пропаганды оттачивались и набирали силу по обе стороны баррикад. (Читайте «Известия» от 24 апреля, 30 июля и 13 августа 1984 года.)

​​​​​​​Архив газеты «Известия»:

Интервью года. Интервью актрисы театра и кино Натальи Гундаревой под названием «С точки зрения современной женщины…». В откровенной беседе с корреспондентом газеты Георгием Меликянцем актриса делится своими взглядами на жизнь и профессию, рассказывает о самых любимых ролях в кино и театре и своем творческом методе. Тот, в свою очередь, остается под большим впечатлением от ее душевной теплоты и абсолютной натуральности. (Читайте «Известия» 15 сентября 1984 года.)

Катаклизм года . Разрушительные смерчи прошли по европейской части страны летом 1984 года. От ураганных ветров пострадали Ивановская, Горьковская, Калининская, Костромская и Ярославская область. Невозможность предсказать место появления воронки из-за недостаточной разработанности теории смерчей и густонаселенность средней полосы РСФСР значительно усугубили ситуацию. Во множестве населенных пунктов были разрушены дома и хозяйственные постройки, уничтожены линии электропередач и нарушено водоснабжение. Были и человеческие жертвы. (Читайте «Известия» от 13, 16 июня и 19 августа 1984 года.) ​​​​​​​

Лица года:

Константин Черненко. Член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, Генеральный секретарь ЦК КПСС с 13 февраля 1984 по 10 марта 1985 года. C юных лет работал в комсомольских, а затем и партийных организациях, отвечая за пропаганду и агитацию. Многолетняя дружба с Леонидом Брежневым, сохранявшаяся на протяжении всей жизни, помогла ему значительно продвинуться по карьерной лестнице и получить должность заведующего Общим отделом ЦК КПСС, где он имел доступ ко множеству важных документов, а также к корреспонденции Брежнева. После смерти Юрия Андропова занял пост Генерального секретаря ЦК КПСС и пробыл на этой должности всего год и три месяца. Недолгое правление Черненко, осуществлявшееся преимущественно из больницы, запомнилось ужесточением борьбы с «влиянием Запада», бойкотом Олимпийских игр в США и новым расцветом бюрократии. Скончался 10 марта 1985 года - причиной смерти стала остановка сердца. После смерти Константина Черненко закончилась так называемая пятилетка пышных похорон. К власти пришел молодой и энергичный Михаил Горбачев. (Читайте «Известия» от 9, 24 и 30 апреля 1984 года и от 12 и 13 марта 1985 года.)

Евгений Кисин. Музыкант, пианист-виртуоз, лауреат русских и зарубежных музыкальных премий, почетный доктор музыки Манхэттенской школы музыки, почетный член Королевской академии музыки. C 6 лет обучался в московской школе имени Гнесиных в классе Анны Кантор, потом под руководством этого же педагога продолжал свои занятия в Российской академии музыки имени Гнесиных. Неоднократно выезжал за рубеж, выступал на сценах Берлина, Лондона, Нью-Йорка c лучшими оркестрами мира. В данный момент проживает в Нью-Йорке и Лондоне. Дебют гениального пианиста состоялся 27 марта 1984 года. В Большом зале Московской консерватории вместе с симфоническим оркестром он исполнил сразу два концерта Шопена. (Читайте «Известия» от 28 марта 1984 года.)

Иван Лаптев. Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР, председатель Комитета Российской Федерации по печати, чемпион СССР по велоспорту и доктор философских наук с 1981 года. В начале трудовой карьеры успел поработать кочегаром, машинистом портового крана, слесарем в речном порту и преподавателем Сибирского автодорожного института. Затем переехал в Москву и резко сменил профиль, став корреспондентом газеты «Советская Россия». В 1982 году назначен заместителем главного редактора «Правды», а с 1984 по 1989 год - главный редактор «Известий». Благодаря его умелому руководству всего за несколько лет тираж газеты увеличился с 4 млн до 12 млн, значительно вырос и тираж еженедельника «Неделя». Для корреспондентов «Известий» того периода не существовало запретных тем - главный редактор всегда защищал своих журналистов и публиковал их статьи вопреки цензуре. «Известия» под его патронатом сделали немало добрых дел: добились отмены анонимных доносов, освобождали невинно осужденных людей, боролись за восстановление честного имени подводника Александра Маринеско. После ухода с поста главного редактора занимался своей политической карьерой. (Читайте «Известия» от 30 июля 1998 года.)

11 ноября 1982 года советские СМИ официально сообщили о кончине Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева .

Глава Советского Союза был немолод, давно и тяжело болел, и всё же смерть его застала страну врасплох — ведь ещё 7 ноября Брежнев присутствовал на параде и демонстрации трудящихся на Красной площади, выглядел довольно-таки бодро…

На самом деле генсек умер во сне на своей подмосковной даче утром 10 ноября, однако почти сутки официально об этом не сообщалось. Хотя о том, что случилось что-то экстраординарное, граждане стали догадываться ещё днём 10 ноября. Внезапно стала корректироваться сетка телевещания, из которой вдруг исчезли развлекательные передачи. Вечером, по окончании передач, диктор ТВ обычно зачитывал программу на завтра, а в этот день он неожиданно просто попрощался со зрителями.

День 10 ноября высшие деятели СССР потратили на перераспределение государственных постов и решение организационных вопросов.

Утром 11 ноября на страну вместе с известием о кончине Брежнева обрушились потоки гнетущей траурной музыки.

Так начинался очень странный период советской истории, известный под названием «эпоха великих похорон», или «Гонки на лафетах».

Сменивший в 1964 году Никиту Хрущёва Леонид Брежнев выдвинул лозунг «стабильности кадров» в противовес хаотичным изменениям и перестановкам своего предшественника. Лозунг был воспринят партноменклатурой на «ура».

К началу 1980-х годов страна в полной мере ощутила пагубность «стабильности кадров». Власть одряхлела в прямом смысле слова. И руководители на местах, и члены Политбюро достигли весьма почтенного возраста, который мешал им эффективно выполнять свои функции. Однако смена поколений не происходила — для неё попросту не существовало эффективного механизма.

В итоге советское руководство стало попросту вымирать, подобно динозаврам.

Леонид Ильич Брежнев не был первым в этом списке, однако его смерть не шла ни в какое сравнение со смертями его соратников. Впервые за без малого 30 лет умер действующий глава государства, человек, руководивший страной 18 лет. Для миллионов советских людей, привыкших к определённому укладу жизни, это был шок. Вопрос «Как жить дальше?» повис в воздухе.

Кто хоронит, тот и рулит

Официальный траур в Советском Союзе длился с 12 по 15 ноября. Атмосфера была чрезвычайно гнетущей, давящей. Траурная музыка, траурные новости, грусть, переходящая в скорбь, — казалось, ничего светлого и радостного в СССР больше не будет.

Гроб с телом Брежнева был установлен в Колонном зале Дома Союзов, и в течение трёх дней там шло прощание с почившим лидером государства.

Скорбь по Брежневу у большинства была искренней, в отличие от последующих похорон.

Правда, никто в стране и не мог подумать, что подобный церемониал быстро войдёт в привычку.

Главой Комиссии по организации похорон Брежнева стал Юрий Андропов . Так родилась народная примета, работавшая безотказно, — следующим главой СССР становится тот, кто возглавляет похороны предшественника.

15 ноября гроб с телом Брежнева погрузили на артиллерийский лафет. В сопровождении почётного эскорта из солдат Московского гарнизона, генералов и адмиралов, несших на красных подушечках многочисленные награды покойного, лафет с гробом двинулся на Красную площадь. Здесь уже находились шеренги военнослужащих гарнизона и другие участники церемонии. Руководители Советского государства стояли на трибуне Мавзолея Ленина. На гостевых трибунах размещались члены и кандидаты в члены ЦК КПСС, депутаты Верховного Совета СССР и РСФСР, представители партийных и общественных организаций, военачальники, передовики производства, члены иностранных делегаций.

Кто уронил Брежнева?

После речей с трибуны Мавзолея члены комиссии по организации похорон на руках перенесли гроб к могиле у Кремлёвской стены.

Важный момент — в 1980-х годах в могилах у Кремлёвской стены хоронили только лидеров страны, сановникам рангом поменьше полагалась ниша для урны в стене.

После прощания родных гроб был опущен в могилу. При опускании гроба зазвучал Государственный гимн СССР и грянул пушечный залп. В этот момент родилась одна устойчивая советская легенда — будто гроб с телом Брежнева уронили в могилу. Но все свидетели, находившиеся в тот момент у могилы, говорили, что это была иллюзия — просто в момент опускания тела генсека в могилу прозвучал залп салюта, который приняли за стук упавшего гроба.

В момент захоронения на пять минут была остановлена работа всех предприятий и организаций СССР. Весь водный и железнодорожный транспорт, а также заводы и фабрики дали трёхминутный салют гудками.

Последним ритуалом стал парад войск Московского гарнизона, отдававших последнюю честь Брежневу, занимавшему при жизни также пост председателя Совета обороны СССР.

Очень больной «Человек года»

16 ноября 1982 года страна выдохнула с явным облегчением. Брежнева похоронили, траур прошёл, у страны появился новый лидер — не юный, но достаточно энергичный Юрий Андропов .

О том, что новый генсек тяжело болен, в стране знали немногие. Сам факт болезни не пугал — Брежнев до своей кончины проболел восемь лет кряду.

Тем более, что Андропов не давал повода к беспокойству — он энергично приступил к корректировке курса, реформированию власти и заручился симпатиями общества.

В 1983 году Юрий Андропов совместно с Рональдом Рейганом был признан «Человеком года» в журнале Time. Брежневу добиться такого признания не удалось за 18 лет.

Но уже с лета 1983 года состояние генсека серьёзно ухудшается. Он очень много времени проводит в больнице, туда даже переносятся важнейшие государственные совещания. Врачи признают: для Андропова смертельно опасна любая простуда.

Похороны Константина Устиновича Черненко. Фото: РИА Новости

Продолжать выполнение функций главы государства в таком состоянии практически нереально, но механизм передачи власти так и не появился. В итоге развязка наступила 9 февраля 1984 года в 16:50 — Андропов умер в Центральной Клинической больнице из-за отказа почек.

Траур и Олимпиада

Если Брежнев скончался в День милиции, то Андропова не стало на следующий день после открытия зимней Олимпиады в Сараево. Для любителей спорта в СССР, помнивших «готический мрак» траура по Брежневу, это было сродни катастрофе — неужели олимпийские соревнования не будут показывать по телевидению?

Однако траур по Андропову оказался значительно либеральнее — Олимпиаду показывали в запланированном объёме, что только добавило у граждан симпатий к покойному.

В остальном процедура прощания с Андроповым повторяла процедуру прощания с Брежневым — трёхдневный траур, Колонный зал Дома Союзов, артиллерийский лафет и могила у Кремлёвской стены. Юрия Андропова похоронили 12 февраля 1984 года.

Его преемник вызвал у советского народа что-то похожее на истерический смех. Новому генсеку ЦК КПСС Константину Устиновичу Черненко , возглавлявшему, как и полагается, Комиссию по организации похорон предшественника, было 72 года, и состояние его здоровья было чрезвычайно плохим.

Такой выбор превращал СССР в посмешище в глазах всего мира. На похороны в Москву съезжались представители иностранных государств, и острословы в феврале 1984 года говорили, что иностранным гостям просто следует слегка задержаться, чтобы «не ездить туда-сюда лишний раз».

Анекдоты вместо скорби

Действительно, Черненко большую часть своего недолгого правления провёл в больнице, однако причиной для следующего траура в стране стала не его кончина. 20 декабря 1984 года умер министр обороны СССР Дмитрий Устинов .

76-летний маршал Устинов, в годы Великой Отечественной войны являвшийся наркомом вооружений, был человеком весьма достойным, однако скончался в не самое удачное время. Запасы скорби у советского народа исчерпались окончательно, поэтому на смену печали пришло неуёмное веселье, отразившееся в анекдотах.

«Программа "Время". Грустное лицо диктора Игоря Кириллова :

- Товарищи, вы, конечно, будете смеяться, но нас опять постигла тяжёлая утрата!»

«Похороны на Красной площади. Мужчину останавливает охрана:

- Ваш пропуск!

- У меня на эти мероприятия абонемент! - гордо отвечает гражданин».

«- Почему Андропов, а потом Черненко на заседаниях Политбюро были выбраны единогласно? - Потому что у Андропова был самый плохой анализ почек, а у Черненко самая плохая кардиограмма».

Министр обороны Устинов оказался в числе тех немногих неруководителей страны, в связи с кончиной которых объявлялся государственный траур. Такой чести удостаивался, например, погибший в 1968 году первый космонавт Земли Юрий Гагарин .

Но и Устинову, как и Гагарину, могила не полагалась, поэтому его прах был погребён в нише Кремлёвской стены. Маршал, кстати, по сей день остаётся последним, кто был удостоен подобной чести.

Предсказание

Вместе с похоронами принимались решения об увековечении памяти почивших государственных деятелей. Так, после смерти Брежнева один из районов Москвы стал Брежневским, а город Набережные Челны стал городом Брежневым. После смерти Андропова в город Андропов был переименован Рыбинск, а кончина Устинова превратила в город Устинов столицу Удмуртии Ижевск.

Этот момент также нашёл отражение в анекдоте, появившемся как раз в период правления, а точнее, в период ожидания смерти Черненко:

«Вокзал, очередь в кассу. Диалог между пассажирами и кассиром: Пассажир 1: - Мне, пожалуйста, один билет до Брежнева. Кассир: - Пожалуйста. Пассажир 2: - Мне два билета до Андропова. Кассир: - Пожалуйста. Пассажир 3: - А мне билет до Черненко. Кассир: - Гражданин, ну ведь русским языком написано! Касса предварительной продажи билетов - за углом!»

Анекдот оказался пророческим: после кончины Черненко в его честь были переименованы города Шарыпово Красноярского края и Шолданешты в Молдавии.

«Прощальным костром догорает эпоха…»

Если смерть Брежнева вызвала скорбь и шок, то кончина Черненко, происшедшая 10 марта 1985 года в 19:20 от остановки сердца, была встречена с явным облегчением — «Слава Богу, отмучились!». С 11 по 13 марта 1985 года Советский Союз пережил последний в своей истории траур по главе государства. С напряжённым интересом люди ждали, кто станет главой Комиссии по организации похорон. Когда стало известно, что им назначен 54-летний Михаил Горбачёв , всем стало ясно, что «гонки на лафетах» подходят к своему завершению.

Константин Черненко был похоронен на Красной площади 13 марта в 13 часов, став последним, кто упокоился в некрополе у Кремлёвской стены. Прощание с ним прошло по схеме, к которой приучили ещё похороны Брежнева — прощание в Колонном зале, поездка на лафете, гудки и последний парад войск.

В момент погребения Черненко были произведены орудийные залпы в Москве, в столицах союзных республик, в городах-героях, в крепости-герое Бресте и ещё в 10 крупнейших городах.

Это был последний салют «эпохи великих похорон». Советскому Союзу оставалось существовать чуть более шести лет. Но в тот момент советские граждане смотрели на нового, молодого лидера Михаила Горбачёва с большой надеждой, веря, что с ним всё изменится к лучшему…

ОТ СМЕРТИ СТАЛИНА ДО ПРИХОДА ГОРБАЧЕВА

М.С. Горбачев на XXVII съезде КПСС назвал период управления страной Л.И. Брежневым «застоем». Я бы рискнул предложить называть весь период 1953–1985 гг. - между гибелью И.В. Сталина и приходом к власти М.С. Горбачева - «Большим Застоем». В него вошел бы период с марта 1953 г. по октябрь 1964 г. - т. н. оттепель (или второе название, которое встречается иногда в литературе- слякоть), собственно период брежневского правления (или, пожалуй, царствования) и период с ноября 1982 г. по март 1985 г., который кто-то метко назвал гонкой на катафалках. Полагаю, что можно указать на некое единство всего этого периода. Ряд отечественных исследователей из числа коммунистов-ортодоксов спорят со своими оппонентами, утверждая с цифрами в руках, что этот период не был застоем как таковым, т. к. согласно общепринятому определению: «Застой… - 2. Остановка, задержка, неблагоприятная для развития, движения чего-нибудь. 3. Время замедленного развития экономики, пассивного, вялого состояния общественной жизни, мысли» . Мы ничего не имеем против таких уточнений, действительно, указывамый период характеризуется количественным ростом, однако при существенном отставании качественных показателей.

Исходя из сегодняшних представлений о состоянии советской системы, вторая половина 70-летнего коммунистического правления представляется как возвратный путь. При сохранении внешнего лоска, при непрерывном росте экономики, при сохранении движения по импульсу, заданному И.В. Сталиным, на самом деле страна давно повернула назад: «Очевидно, что вся история СССР четко распадается на две части: сталинский и послесталинский периоды. Причем эти две части истории - почти равные по времени, но разнонаправленные. 35 лет движения по социалистическому пути и 35 лет движения вспять к полному капиталистическому финалу. 35 лет власти сталинской ВКП(б) и 35 лет власти КПСС. Сколько шло созидание- столько и разрушение» . Это очень верная оценка. С позиции сегодняшнего дня мы также можем легко различить, что история второй половины XX века в нашей стране содержит два прочно связанных между собой процесса: это - эволюционный этап (1953–1985) и революционный этап (1985–1991) в разгроме СССР. Воззрения коммунистов, правда, описывают все семьдесят лет как серию победных маршей, но таковы казусы их сегодняшней пропаганды. Совсем наоборот, мы за эти семьдесят лет прошли весьма сложный, противоречивый и до конца еще не определенный путь, еще не все победы проявили себя в многообразии причинно-следственных связей, и неизвестны все те подводные камни, что были пройдены СССР незамеченными.

Следует отметить, что тенденции к развалу СССР были и «при Сталине» - да-да, они и тогда закладывались, но при этом тщательно маскировались. Конечно, преждевременно считать, будто в балансе центробежных и центростремительных сил сразу же после смерти Сталина перевес получили первые. Нет, система, заложенная Сталиным, имела несколько поясов стабильности, и каждый из них приходилось проходить шаг за шагом - иначе и не могло получиться в силу соблюдения законов сохранения системы. Лишь только к настоящему времени, на рубеже веков, страна подведена к последней черте. Такова была сила сталинской системы…

Время, «когда генсек губит СССР», свой отсчет начало не в 1985 г., а гораздо ранее. Тенденции к развалу системы в лучшем случае обозначались, но ничего по сути не делалось для их исправления. Разложение (спаивание, разводы, аборты, преступность, «несуны», дедовщина) низов и обуржуазивание (турпоездки, невозвращенцы, «вещизм») верхов. Идеализм на одном конце социальной шкалы и неприкрытый цинизм на другом. Социальное расслоение и формирование будущих классов, криминализация и коррупция. Ряд перекосов в национальной политике. Нелегитимность и пагубность при выборах первых лиц от Кремля до колхоза. Зримый всеми тотальный дефицит товаров и услуг. Все это камнем лежало на каждом. Тем более что в каждой статье, в каждом публичном выступлении, в каждом телесюжете звучало: «Жить стало лучше…» Честно сказать, жить стало невмоготу. Ситуацию намеренно выводили из поля здравого смысла и превращали в абсурд. Требовалось ее разрешение…

ХРУЩЕВ: ЗАПУСК МЕХАНИЗМА РАЗРУШЕНИЯ

Наиболее меткая, как представляется, обобщенная характеристика деятельности Н.С. Хрущева была дана человеком, который непосредственно соприкасался с ним по работе. Д.Ф. Устинов уже на последнем году жизни, когда зашла речь о Хрущеве на Политбюро, сказал так: «Ни один враг не принес столько бед, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также в отношении Сталина» .

Естественно, что наипервейшей задачей Н.С. Хрущева было совершить перехват власти и удержать ее. И все события 1953–1956 гг. стоит рассматривать именно через эту призму. В этом ряду арест Л.П. Берия и высшего руководства органов МВД, борьба с группой сталинцев - и здесь надо отдать должное его последовательности, уже тогда он дал старт к последующему разрушению незаслуженно унаследованной им страны. В наиважнейшей сфере защиты страны - геополитической начался ряд перемен - были уничтожены советские базы в Финляндии (на одном из арендованных островов), в Порт-Артуре, выведены войска из Румынии. Кроме «отступления» с завоеванных геостратегических позиций Армия и Флот подверглись и другой «атаке сверху» - безоглядному разоружению. «С начала 1960-х гг., по настоянию Хрущева, были отправлены в распилку и переплавку мощные боевые корабли Военно-Морского Флота, подлежали недопустимому сокращению или полному уничтожению тяжелые самолеты. А с ними и вообще целый ряд вооружений с заменой их на ракеты стратегического назначения. Это распространилось даже на создание новых видов стрелкового оружия. Оказались закрытыми ценнейшие оборонные НИИ. Замечательные специалисты разбрелись кто куда. Это было в чистом виде разоружение перед лицом Америки, старавшейся мощью оружия подавить нашу самостоятельность» . Произошло сокращение численности Вооруженных Сил в 1955–1960 гг. на 3 980 000 человек. Обращаем внимание на то, что Н.С. Хрущев прикрыл эту сторону своего предательства под видом разоружения. Его опытом впоследствии воспользовались М.С. Горбачев, Б.Н. Ельцин… Список можно продолжить.

Следующее злодеяние Н.С. Хрущева - доклад после XX съезда КПСС. С позиции других, последующих событий в истории КПСС на первое место здесь стоит поставить идейное и психологическое воздействие на партию и народ. Стоит обратить внимание на то обстоятельство, что ни одна, даже самая захудалая партячейка КПСС не выступила против доклада Н.С. Хрущева. Именно отсутствие достойной негативной реакции на действия Н.С. Хрущева по очернению И.В. Сталина внутри партии привело к принятию пресловутого Постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 г. Н.С. Хрущев всегда своими действиями подыгрывал внешнему противнику. ЦРУ смогло добыть текст доклада и опубликовать его именно в июне 1956 г. с комментарием «Русские сами признаются в своих жестокостях», и тут же в подтверждение этого как раз появляется постановление… Не было ли это первой согласованной акцией ЦК КПСС с западными спецслужбами?

Н.С. Хрущеву нельзя было доверять ничего: «В 1950-е гг. ЦРУ (очевидно, все же ФБР. - А.Ш. )тщетно искало источник утечки информации из руководящих кругов США. На эту мысль ЦРУ навели разглагольствования Хрущева и других внешнеполитических деятелей, которые часто засвечивали в своих выступлениях содержание различных документов, в частности полученных от Филби. Хрущев тогда имел привычку заявлять: «Американский Президент еще только думает, а у меня на столе уже лежит информация об этом» . Видимо, одним из мотивов руководства КГБ СССР участия в заговоре в октябре 1964 г. было и желание положить конец утечкам информации.

Бесконечные реформы сопровождали все годы правления Н.С. Хрущева. Так, например, в стране было учреждено 105 совнархозов. То есть в дополнение к и без того неважному положению дел в сфере национальной, страна была подготовлена к расколу еще и по принципу экономического районирования. Бывший Председатель КГБ В.Е. Семичастный сообщает о большом желании Н.С. Хрущева разделить местные органы КГБ пополам (наподобие обкомов - на промышленные и сельскохозяйственные!) и «разлампасить, распогонить» все КГБ , что неминуемо привело бы к снижению дисциплины, заполонению Лубянки случайными лицами со стороны, как это и произошло позднее.

Н.С. Хрущев в конечном итоге выполнил глубоко перспективную задачу, связанную уже не с «оттепелью», а с «перестройкой». Он провел эксперимент: насколько долго можно заниматься скрытым подрывом и разрушением страны и при этом не вызывать подозрений? Получилась цифра: примерно лет десять - последователю предстояло уложиться в этот срок. Еще одно замечание на эту тему. Если сравнивать разрушительную работу Н.С. Хрущева с «перестроечной» вакханалией, то следует заметить, что Хрущев все эти годы действовал в Политбюро ЦК КПСС в одиночку. Да, рядом с ним были лица, которые оставались верны ему до конца и слушались его во всем (А.И. Микоян и А.И. Аджубей), через них-то он и осуществлял контакты с внешним миром помимо МИДа. Н.С. Хрущев по возможности снял всех сталинских ставленников. И все-таки как активный разрушитель Советской системы в масштабе страны Хрущев оставался в одиночестве. Такова, была сила сталинских чисток. Его опыт был учтен, и уже у М.С. Горбачева в Политбюро появились два общепризнанных соратника, равных ему по масштабам и замыслам, - Э.А. Шеварднадзе и А.Н. Яковлев. С исторической точки зрения еще не известно, кому больше - М.С. Горбачеву или же Н.С. Хрущеву стоит отдать главный приз в деле сокрушения «Красного Континента». Н.С. Хрущев в свое время совершил невозможное: заложил основы разгрома СССР, сумел повернуть движение вспять, при нем и после него страна могла еще развиваться, но глубоко внутри уже были заложены основы разрушения, что было с удовлетворением отмечено и на Западе. В конце ноября 1964 г. в парламенте Англии на праздновании 90-летия У. Черчилля за него был предложен тост как за самого ярого врага России. Ответ Черчиля прозвучал так: «К сожалению, сейчас имеется человек, который нанес вреда стране Советов в 1000 раз больше, чем я. Это Никита Хрущев, так похлопаем ему!»

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА: ТАЙМЕР ВЗВЕДЕН

Наряду со многими факторами недостатков в устройстве Союза ССР особое место (в силу того, что это было федеративное государство), конечно же, занимала недостаточно продуманная национальная политика. В разных союзных республиках СССР существовали как объективные, так и субъективные различия: неравномерность социального положения, разрыв в темпах экономического роста, разница в душевом национальном доходе, демографическая ситуация, выраженная прежде всего в естественном годовом приросте населения, многообразие моделей хозяйственной жизни, наконец, неучтенные особенности национальных менталитетов - все это и многое другое упорно свидетельствовало о том, что Союз представлял собой очень разнородное образование. Об этом достаточно написано, и мы не будем повторяться, а выделим из всего многообразия только одну компоненту - искажения в определении границ между национальными территориальными образованиями, что вызывало весьма справедливые претензии.

«Перекосы» в национальной политике начались сразу же после прихода к власти большевиков: «Национально-государственное устройство страны было сформировано под влиянием конкретных политических обстоятельств и интересов 1920-1930-х гг. и не отличалось последовательностью. Это вызывало большие неудобства, а иногда прямое национальное угнетение, когда полновластное руководство и подчиненное население принадлежали к народам с различными культурными стереотипами. Известный пример - Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО). Большинство населения автономии было армянским, а руководство назначалось из Баку. Периодически это вызывало конфликты, иногда массовые (последние - в 1965 г.). Интеллигенция Армении при каждом удобном случае напоминала властям о нагорно-карабахском вопросе. Так, во время обсуждения Конституции 1977 г. на партийных собраниях в учреждениях науки и культуры Армении обсуждалась возможность переименования НКАО в «Армянскую НКАО» или даже передачи ее Армении. Армянские коммунисты показывали нелогичность положения, при котором исходя из экономических соображений НКАО была передана Азербайджану, в то время как отделенная от Азербайджана полосой армянской земли Нахичеванская АО также оставалась в составе этой республики. Армяне настаивали на передаче Армянской ССР или НКАО, или Нахичевани. Армянские коммунисты выдвинули 16 предложений о переименовании НКАО и 45 предложений о ее праве перейти в состав Армянской ССР. Возможно, советское руководство могло бы внять этим тревожным предупреждениям и пересмотреть решения 1920-х гг. Но это не соответствовало принципам брежневской политики, при которой изменения проводились лишь в направлении интеграции народов. Такая линия тоже не могла не приводить к росту напряженности» .

Деятельность Н.С. Хрущева отличалась особенными подходами. Причем как в то время, когда он был фигурой подчиненной, так и после того, как он стал первым лицом в стране.

Только-только 27 января 1938 г. произошло его избрание Первым секретарем ЦК КП Украины, и «в тот же день на пленуме ЦК КП(б) Украины кроме организационного рассматривались и некоторые текущие вопросы и среди них - о дальнейшей судьбе существовавших на Украине национальных районов с компактным проживанием населения. Таких районов насчитывалось десять, в том числе три болгарских, пять немецких и два греческих. В своей реплике Н.С. Хрущев заметил, что в этих районах украинцы подвергаются угнетению. С.В. Косиор (бывший до этого первым секретарем ЦК КП(б) Украины, а с января 1938 г. - заместитель Председателя. Совнаркома СССР, расстрелян в 1939 г. - А.Ш.) решил выяснить мнение Никиты Сергеевича и, как говорится, задал вопрос в лоб: «Что с ними делать?» На что тот мудро ответил: «Ликвидировать их не надо, но и иметь тоже не стоит» .

В 1939 г., после того как к СССР отошли западные районы Украины и Белоруссии, он опять повторяет свои методы по исправлению (лучше сказать к искривлению) национальной политики в стране. Но тут он был остановлен И.В. Сталиным, которому не раз пришлось разрешать подобные вопросы, будучи Народным Комиссаром РСФСР по делам национальностей .

В годы же своего правления страной Н.С. Хрущев развернулся в полную силу- под видом тех или иных невинных на первый взгляд событий на самом деле скрывалась очень извращенная национальная политика, таящая в себе опасный потенциальный заряд межнациональных вспышек. Здесь и передача Крыма (и Севастополя) Украинской ССР в 1954 г. (вот откуда сегодняшняя трагедия Севастополя и русского населения в Крыму), 9 января 1957 г. восстановлена Чечено-Ингушская АССР, в которую включили три русских района: Наурский, Каргалинский, Шелковской, зато часть Пригородного района осталась в составе Северо-Осетинской АССР. Кроме Кавказа подобного рода «инициативы» были и в других регионах. Вспоминает член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК КП Казахстана Д.А. Кунаев: «Под руководством Хрущева я проработал около десяти лет. <…> Одна из первых стычек у нас произошла, когда он предложил мне передать несколько хлопкосеющих районов Узбекистану. Я выступил категорически против. Как раз в это время первый секретарь Южно-Казахстанского краевого комитета партии Юсупов Исмаил написал письмо Никите Сергеевичу, в котором выступил с подобным предложением. Несмотря на мои возражения, Хрущев обязал меня в партийном порядке передать Узбекской ССР Жетисайский, Кировский и Пахтааральский районы. Впоследствии все они были возвращены назад.

Кроме того, Хрущев внес предложение об организации Целинного, затем Западно-Казахстанского и Южно-Казахстанского краев. Я опять не согласился. Время показало, что я был прав - позднее все эти края упразднили.

Не сошлись наши мнения и о будущем Мангышлака. Как-то Хрущев сказал: «Мангышлак - полуостров несметного богатства. Освоить нефть там могут только туркмены. Надо его им отдать». Мои контраргументы он пропустил мимо ушей, поэтому я попросил его переговорить с министром геологии Сидоренко. Тот поддержал меня, и Хрущев был вынужден оставить Мангышлак Казахстану» .

Застой потому и называется «застой», что решения насущных проблем всегда откладывались на «потом». В.Е. Семичастный вспоминает, что «Брежневу не раз советовали: вместо института марксизма-ленинизма создайте при ЦК КПСС институт по национальным проблемам. У нас достаточно разных марксистских университетов, институтов, кафедр, научных учреждений, а вот национальные вопросы по-настоящему никто не изучает и не разрабатывает, поэтому руководители в центрах и на местах часто творят отсебятину» . А с другой стороны, по свидетельству еще одного генерала КГБ, «США и НАТО уделяли национальной проблеме в СССР огромное внимание» .

СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ СССР. 1353-1985

За годы Большого Застоя управление в СССР проделало длительную и не во всем удачную эволюцию: от бизнес-плана построения коммунизма к конкретному сроку (Третьей Программы КПСС), от хрущевских экспериментов, не имеющих ничего общего с элементарным здравым смыслом, через отставание экономики от общемировых, и в особенности западных, показателей к предкризисному состоянию. В первую очередь за это несет ответственность управленческая элита. Как происходил набор людей на вершину информационно-управленческого контура СССР? - «Системе нужен был руководитель-робот, любой ценой выполняющий заданный план, который им не разрабатывался, привнесенный ему сверху. Под этот план он получал фонды на ресурсы. Ему не нужно было искать поставщиков. Под этот план он получал перечень предприятий, которым надо отправить продукцию в таком-то квартале. Ему не надо было рыскать по рынку. За него решали, что нужно потребителю, имея в виду, что даже сам потребитель не дорос до того, чтобы понять, что ему необходимо. А если он и хотел поощрить кого-то, он тоже не мог это сделать, потому что был зажат в «тиски» строгих лимитов. Всякая незапланированная инициатива была недопустима» .

Социализм (с его важнейшим экономико-управленческим атрибутом - планом) по сравнению с капитализмом (рынком) требует более грамотных, подготовленных, неслучайных руководителей, особенно верхнего звена. У нас же нарушались основные управленческие принципы. Так, отсутствие института надежной обратной связи между субъектом и объектом управления обернулось в конечном итоге катастрофой. Надежная обратная связь правительства с массами - вот залог того, что информация будет доведена до нужного участка, что будет корректировка курса, что будет решение проблемы. Ни одно правительство не способно само по себе «объять необъятное» море информации. Только народ в массе своей способен дать широкое подлинно свободное толкование происходящих процессов. Недаром в памяти именно Русского народа мы находим столько сакральных умозаключений, что их предостаточно для любой теории. Часть работы информационного центра страны можно вполне сократить: передоверь ряд полномочий на места, прислушивайся к мнению снизу, успевай гибко реагировать - исправишь все ошибки и свои, и предшественников, освободишь скованную (отсутствием ли средств, излишними бюрократическими барьерами, идеологическими или правовыми - все зависит от провозглашенных приоритетов - рамками) волю людей к творческому труду и получишь результат, который потребует намного меньше затрат аппарата. Отсутствие такого механизма обернулось в конечном итоге крахом. Как известно, запаздывание сигнала в высшей нервной деятельности доисторического ящера приводило к тому, что от хвоста до головного мозга информация проходила за восемь минут. Столько времени какой-нибудь хищник мог его есть от хвоста, не опасаясь последствий. Советскую страну сознательно превратили в такого ящера. Только «ели» ее хищники не восемь минут, а гораздо дольше. В управлении страной не соблюдался принцип адекватности в многообразии субъекта управления и объекта управления. Что это значит в первую очередь? Наиболее важные решения принимались аппаратом ЦК КПСС. И хотя в его структуре были отражены все стороны жизни государства, но в полной нужной мере управление было недостаточным. Неадекватным было прежде всего положение между числом объектов управления и числом управленцев: «В аппарате ЦК КПСС было всего две тысячи работников-функционеров. А в одном международном валютном фонде, в одном здании - восемь тысяч функционеров. Так что мало у нас было бюрократизма. В государственный аппарат США нанимают от 17 до 20 процентов всего населения, а у нас в СССР управленцев было всего до 12 процентов» . То есть поток информации был таков, что нам просто требовалось увеличить главный штаб страны на порядок. «В послевоенные годы <…> буквально в десятки раз увеличилось число предприятий, учреждений, организаций, произошло усложнение общества в таких масштабах и с такой скоростью, какой никогда до этого не было в истории человечества для объединения таких огромных размеров, каким был Советский Союз. Усложнились все аспекты общества <…>

Сущность надвигающегося кризиса заключалась в том, что сложившаяся и нормально функционировавшая до этого система власти и управления советского общества стала неадекватной новым условиям. <…> Необходимо было увеличить аппарат власти и управления, особенно партийный аппарат. <…> Необходимо было усилить систему планирования и ввести более строгий контроль за выполнением планов. Необходимо было повысить квалификацию работников системы власти и управления именно как работников коммунистической системы, <…>, усилить централизацию экономики и управления ею и т. д.» .

Весь СССР нуждался только в консультанте по таким вопросам, и нельзя сказать, что его не было: «У некоторых государственных чиновников, имевших прямое отношение к информационным делам, особенно разведок, знакомых с их организацией в западных странах, время от времени возникали проекты создания у нас государственного органа <…>, который бы осуществлял координацию работы ведомств и способствовал выработке разумной системы доклада информации главе государства. Но таким проектам не давали хода» . Вот именно, что все было устроено так, чтобы такие люди не могли пробиться со своими идеями на высший уровень власти и чтобы к их мнению никто не прислушивался!

Разумеется, что известное отставание по количественным параметрам от Запада, о котором все знают - и это при наличии в стране природных кладовых и потенциале социализма, который позволяет аккумулировать средства и информацию на решающих направлениях, - имеет еще и качественную сторону. Количественную компоненту можно еще нарастить, а вот то, что ущерб был глубоко внутри системы и тщательно затушевывался, впоследствии возымело огромные негативные последствия. На него потом указывали сами разрушители. Вот вам готовый ответ на вопрос: может ли существовать социализм, раз позволяет себе, например, такое: Председатель Совета Министров СССР в 1964–1980 гг. «Косыгин, озабоченный жалобами на ухудшение качества обуви, посетил одну из столичных фабрик, где стояла импортная линия, и стал сурово распекать директора за плохую работу. Но расторопный директор ответил:

Алексей Николаевич, помните, эту импортную линию мы закупили при вашем содействии пятнадцать лет назад. Она была рассчитана на выпуск миллиона пар обуви в год и производила сто операций. Но потом нам увеличили план до полутора миллионов. Для ускорения производственного процесса мы вынуждены были сократить двадцать пять операций. Потом план довели до двух миллионов. На конвейере осталось - пятьдесят операций. Но какое может быть качество, если вместо ста операций мы делаем лишь половину?

Этот анекдотический пример весьма показателен. А между тем идеология отдела плановых и финансовых органов ЦК по сути дела толкала нашу экономику именно на этот порочный путь» .

«Волюнтаризм» Н.С. Хрущева, «застой» Л.И. Брежнева, «неосталинизм» Ю.В. Андропова и «полный маразм» (как будто до него был «неполный»?) К.У Черненко - всего лишь идеологические штампы, не отражающие сути промахов. На верх пробивались умелые интриганы, а не толковые управленцы. В стране образовалась, успешно действовала и разрасталась криптократия: «В сфере управления всегда существовали официальная и теневая власти, причем от последней зависело принятие ключевых решений. Вспоминается молодой человек, представитель крупного объединения в Ленинграде <…>, часто наезжавший в Москву. Он весьма успешно пробивал дела объединения в министерствах и ведомствах, используя тайный список лиц для каждого ведомства, которые реально принимали решения. Согласовывать заявки и проблемы нужно было только с ними. И этот список отнюдь не совпадал с номенклатурными должностями. Успех деятельности молодого человека объяснялся тем, что он имел дело с реальной теневой властью, существовавшей уже на среднем уровне. <…> Высшую власть, как правило, осуществляет сетевая структура, которая обычно носит скрытый характер. В СССР недееспособность генсеков Л. Брежнева и К. Черненко, формально обладавших огромной властью, практически не отражалась на повседневных делах. Реальное управление осуществляла неформальная сетевая структура, в состав которой входила относительно небольшая группа людей. Ее взаимосвязи и взаимозависимости оставались в тени» .

Вследствие различных объективных и субъективных причин в стране не было информационно-управленческой культуры. Запад в это время переживал «экспертный бум» и «революцию менеджеров», а СССР отставал.

Доктору экономических наук В.И. Терещенко, до 1960 г. жившему в США, больнее других было сознавать, как используются «преимущества социализма»: «У нас в Союзе масса искусственно создаваемых препятствий. Сплошь и рядом они влекут за собой непроизводительные затраты времени. Всяческие бюрократические препоны. Перестраховка. А уж безответственность - просто массовое явление! За всем этим- десятки, да что там, сотни тысяч упущенных возможностей улучшить жизнь. По правде говоря, при максимальной отдаче работе я делаю лишь треть того, что мог бы сделать в Америке. Очень обидно! Время необратимо…» .

Главной же ошибкой, приведшей затем к катастрофе, было слепое абсолютное следование тому пониманию марксизма (оставлявшим, как и всякая идеология, широкое поле справа и слева для свободного необязательного толкования), которым грешил тот или иной генеральный руководитель. Не просто отсутствие надежного механизма критики снизу, но, наоборот, заглушение его, не синтез достоинств, и как следствие, негатива, а наоборот, указание в конце доклада на «в то же время имеющиеся отдельные недостатки». (М.С. Горбачев потом открыл шлюзы негатива, перенацелил русло, и вот он результат: нет вожделенного социализма, нет СССР.) Мир все более усложнялся. Практика построения «социализма» все более упрощалась. Отражение реальных процессов опошлялось, примитизировалось, загонялось в догматы. «Волюнтаризм» в Третьей Программе КПСС имел тот смысл, что к 1980-м гг., не достигнув коммунизма, советский народ был бы вынужден вообще отказаться от этой цели.

АППАРАТ ЦК КПСС: НА ВЕРШИНЕ ВЛАСТИ

Как по характеру, так и в силу исторически сложившихся обстоятельств (поскольку всем руководили партийные комитеты, делегировав некоторые функции советским и другим органам) главным институтом власти в СССР был аппарат КПСС. Официально высшая власть в СССР была закреплена за Верховным Советом СССР (делегатов созывали дважды в год в Кремль, чтобы они подняли руки и проголосовали за принятие того или иного закона - и на этом все!) и Советом Министров СССР На деле же главную роль в руководстве страной играли верховные (по уставу) партийные органы - Съезд КПСС (иногда Всесоюзные партконференции) и Центральный Комитет КПСС, собиравшийся, как правило, дважды в год на Пленумы. При этом 6-я статья Конституции только закрепляла политическую власть в стране за партией, но нигде не было никакой расшифровки этого положения: ни в Конституции СССР, ни в каких бы то ни было других законах об этом не говорилось ни единого слова.

А если совсем точно, в текущем повседневном управлении государством главную роль играл не сам ЦК КПСС, как таковой, а аппарат ЦК КПСС. Поясню. В Центральный Комитет КПСС входили члены КПСС и кандидаты в члены ЦК КПСС. Это были, как правило, высшие партийные сановники, «разбавленные» для проформы рабочими, колхозниками, научной и творческой интеллигенцией, дважды в год произносившие на Пленуме вполне откровенные речи о положении в стране и голосовавшие по тому или иному вопросу (кандидаты в члены ЦК имели право выступать, но не голосовать).

Но члены и кандидаты в члены съезжались дважды в год, а аппаратчики работали ежедневно, и все эти сановники (особенно с мест) приезжали к ним на Старую площадь в качестве просителей и ходоков и решения по их делам и вопросам принимались в отделах ЦК, т. е. в аппарате. Эта разница была весьма ощутимой: «В первый же день службы мне объяснили: «Запомните, вы работаете в аппарате ЦК (курсив мой - А.Ш.), само же ЦК - это совсем другое!» .

Понимая свою нелегитимность, аппаратчики старались держаться в тени, и делалось это, по-видимому, несколькими способами, из которых мы знаем о трех.

Первый заключался в том, что в первый же день службы при получении удостоверения работника аппарата ЦК последнему рекомендовалось не предъявлять его без особой на то нужды .

Второй способ - не давать ответов по существу на обращения, письма и т. п. в адрес аппарата, а переслать письмо в другое госучреждение, которое всю ответственность должно было взять на себя. ЦК должен был оставаться чистым и непогрешимым: таким образом, в случае ошибки виновным оказывался любой другой адресат, но ни в коем случае не главный партийный штаб, или того хуже, партия в целом: «Правило было такое: аппарат ЦК письменных ответов не дает, только устные. И в определенный срок. Если мы направляем письмо в какой-нибудь журнал или институт, то те, по своему усмотрению, могли послать человеку ответ в виде письма. Аппарат же- нет!» . Чего было в этой установке больше: заботы об авторитете ЦК (неудачный ответ может бросить на него тень) или же отсутствия доверия интеллектуальным способностям своего аппарата? Возможно, в равной мере и то и другое.

Третий способ. Даже тогда, когда, об аппарате ЦК КПСС нельзя было не сказать, то о нем говорилось вскользь. Пример. Из печати вышел учебник «Партийное строительство» . В нем есть глава «Руководящие органы партии», в которой есть параграф «Партийный аппарат» , где отражена полная схема аппарата ЦК КП союзной республики и всех других нижестоящих организаций, но вот об аппарате ЦК рассказано немного: какие решения по его структуре принимались на XVI съезде (1930 г.), а какие - на XVII съезде (1934 г.). О последнем же, XXIV съезде (1971 г.) сказано лишь следующее: в отчетном докладе прозвучало, что за предшествующие 14 лет численность партии выросла вдвое, а партийный аппарат сократился на 20 %. Далее- только общие слова . Словом, то, что на Западе не было секретом (в чем мы убедимся в дальнейшем), то для граждан СССР оставалось неизвестным.

Аппарат ЦК, имея всю полноту власти в своих руках, имея разветвленную структуру, охватывающую все стороны внутренней и внешней политики, тем не менее был чуть ли не полуконспиративной организацией. При этом наличие таких органов не держалось в секрете и не отрицалось в официальной хронике: лица, занимавшие должности в ЦК, представлялись наравне с государственными.

Была и еще одна точка уязвимости центрального аппарата - управленческая: над ним не было одного главного хозяина, который бы устанавливал правила игры и отвечал бы за аппарат и только. Если у его предшественника - Собственной Его Императорского Величества Канцелярии был Управляющий, если у его преемника - Администрации Президента РФ есть Глава Администрации, то аппарат ЦК такого важного элемента был лишен. Такая ситуация сложилась еще в первые годы его существования, когда им руководило несколько секретарей. Тогда-то было решено выделить главного, чтобы именно он руководил аппаратом через простых секретарей. 3 апреля 1922 г. И.В. Сталин был избран Генеральным секретарем ЦК именно с такими функциями и не более, однако со временем сам И.В. Сталин, не оставляя своего поста, начал совмещать свою основную работу с другими постами, и его роль вышла за рамки простого «главного управляющего». Его преемники продолжили эту традицию. Вот так исторически сложилось, что у аппарата не было непосредственного управляющего, а Генеральный Секретарь руководил всем аппаратом через Секретариат ЦК. Согласно источникам, в 1980-е годы аппарату ЦК КПСС принадлежали следующие структуры: 1) Военный отдел (на его правах существовало Главное Политическое Управление Советской Армии и Военно-Морского Флота); 2) Международный отдел; 3) Оборонный Отдел; 4) Общий отдел; 5) Отдел Административных органов; 6) Отдел внешней торговли; 7) Отдел информации; 8) Отдел культуры; 9) Отдел легкой промышленности и товаров народного потребления; 10) Отдел машиностроения; 11) Отдел международной информации; 12) Отдел науки и учебных заведений; 13) Отдел оборонной промышленности; 14) Отдел организационно-партийной работы - Функциональные секторы: 1) Контроль над партдокументами; 2) Обучения и переобучения кадров, 3) Работа с общественными организациями, Советами и комсомолом; 4) Инспекция; Региональные секторы: 1) Украина, Молдавия; 2) Средняя Азия, Казахстан; 3) Закавказье; Прибалтика, Белоруссия; 15) Отдел плановых и финансовых органов; 16) Отдел пропаганды и агитации - Секторы: пропаганды, агитации, массовой работы, прессы, радио и телевидения; 17) Отдел по работе с заграничными кадрами и выездом за границу; 18) Отдел по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран; 19) Отдел сельского хозяйства и пищевой промышленности; 20) Отдел строительства; 21) Отдел торговли и бытового обслуживания; 22) Отдел транспорта и связи; 23) Отдел тяжелой промышленности и энергетики; 24) Отдел химической промышленности; 25) Экономический отдел; 26) Инспекция; 27) Управление делами .

В Москве, на Старой площади, где размещались основные службы ЦК, работали разные люди. Случайные люди, державшиеся нейтральной позиции, были здесь большой редкостью. Среди работников ЦК были как те, кто проявил себя со временем ярыми антисоветчиками, так и их противоположности.

Разным был интеллектуальный уровень и научный статус: были лица только с одним высшим образованием, а можно было встретить и академиков АН СССР, таких как Г.А. Арбатов, Б.Н. Пономарев, Г.Л. Смирнов, И.Т. Фролов, а также член-корреспондентов АН СССР В.А. Григорьева, В.А. Медведева. Одни получили ученые степени и звания в вузах и научных учреждениях, другие- не покидая стен зданий ЦК. Шла ротация кадров не только в сторону науки, но и прессы (обозреватель отдела сельского хозяйства «Правды» В.И. Болдин стал помощником Секретаря ЦК, В.Н. Игнатенко после работы в ЦК - главным редактором журнала «Новое время», поэт Ю.П. Воронов - «Литературной газеты», Л.П. Кравченко - «Строительной газеты», И.Д. Лаптев - членом редколлегии «Правды», но и он потом возглавил газету «Известия»); из ЦК ВЛКСМ; с близко расположенной Лубянки (В.А. Крючков и Ю.С. Плеханов ушли туда вместе с Ю.В. Андроповым в 1967 г., В.В. Шарапов был рекрутирован помощником генсека в конце 1982 г., подполковник Ю.А. Кобяков перешел из 5-го управления, в ноябре 1988 г. Е.И. Калгин стал начальником 12 отдела КГБ (прослушивание), уйдя с должности помощника генсека ЦК КПСС (уволен сразу после августа 1991 г.), количество же ответработников профильного Отдела административных органов, переместившихся в центральный аппарат госбезопасности, вообще было очень велико; в МИДе, включая посты послов, или, наоборот, с этих постов в ЦК (посол на Кубе А.С. Капто стал 1-м замзавом Отделом пропаганды, а вернулся послом в Северную Корею, В.М. Фалин, работавший в аппарате в 1950-е гг. побывал послом в ФРГ, а потом стал Секретарем ЦК и зав. Международным отделом). Количество работников ЦК, ушедших на посты провинциальных первых секретарей, вообще трудно учитываемо, разве только напомним о Е.К. Лигачеве, ушедшем в Томскую область на 18 лет, чтобы вернуться и со временем стать Вторым в ЦК. Одни, сделав удачный старт в карьере, уходили навсегда, а будущий первый в истории СССР первый секретарь ЦК РСФСР И.К. Полозков, например, поставил «рекорд»: приходил и уходил трижды, работая в Главном Штабе партии в 1975–1978 гг., в 1980–1983 гг., в 1984–1985 гг. и каждый раз возвращался на периферию с повышением. Были и рекордсмены-долгожители: некий Л.О. Оников проработал с 1960 по 1991 г.

Секретари ЦК КПСС были неоднородны по своему положению и функциям. Так, были секретари, одновременно являющиеся членами Политбюро ЦК или кандидатами в члены Политбюро, а такие как В.И. Долгих, Б.Н. Ельцин, В.А. Купцов, Е.К. Лигачев, А.И. Лукьянов, Б.Н. Пономарев, И.Т. Фролов совмещали свою главную должность с заведыванием курируемого отдела (Отделов тяжелой промышленности, строительства, по работе с общественно-политическими организациями, организационно-партийной работы, административных органов, международного соответственно, а последний и вовсе - с постом Главного редактора газеты «Правда»). Большинство же курировало несколько отделов. Семейственности там не наблюдалось, за одним, пожалуй, исключением - помощником у Секретаря ЦК А.Н. Яковлева работал В.А. Кузнецов, сын расстрелянного по «ленинградскому делу» А.А. Кузнецова.

Двое из ответственных работников аппарата ЦК КПСС - Ю.В. Андропов и К.У. Черненко - смогли достичь наивысших постов.

Однако, кроме различий, было на Старой площади и общее: правила поведения, в особенности иерархия и чинопочитание, открывающиеся возможности, возраст, о чем скажем ниже, карьерный путь, с которого не свернешь: «Я попал на эскалатор, с которого по своей воле не сходят, если, конечно, с тобой не произойдет какое-нибудь ЧП. Но такое- редкость» .

В аппарате ЦК проблемы с кадрами как таковой не было… Но вот качество… При ЦК существовало четыре научно-исследовательских и учебных заведения: Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС; Институт общественных наук при ЦК КПСС; Высшая партийная школа при ЦК КПСС; Академия Общественных наук при ЦК КПСС. Они, конечно же, готовили кадры для партаппарата, но, во-первых, как правило, их оканчивали люди уже солидного возраста больше с целью успешного продолжения карьеры, чем получения самых современных знаний по управлению; во-вторых, образование хотя и было максимально качественным для СССР, но строилось на том же марксистско-ленинском идеологическом базисе, что и везде, который на тот момент безнадежно отстал от лучших западных подходов, и ничего более точного даже для высшей элиты партийная наука предложить не могла. Отсутствие своего «Гарварда» сыграло большую отрицательную роль в подготовке кадров.

Управление государством, - если это действительно управление, а не послушное выполнение чужих инициатив, - это очень тяжелый труд и, чтобы им заниматься в полной мере, требуется довольно много энергии, которой не могут похвастаться люди преклонного возраста. Знания, опыт, связи, которыми они могли бы гордиться, тоже многое значат, но как быть с тем, что все физические силы уходят только на то, чтобы уверенно выглядеть на публике? В США каждые четыре года (может быть, и дольше - восемь) команда меняется. В Союзе же при Л.И. Брежневе одна и та же команда проработала почти 20 лет, большинство ее членов при этом перешагнуло пенсионный рубеж…

Однако нижний эшелон ответработников приглашался на работу в цветущем возрасте. Вспоминает как раз один из таких работников: «К сорока годам человек достигает расцвета духовных и интеллектуальных сил. В нем еще не пошла на убыль жизненная энергия, и он полон устремлений. Это хорошо понимали в руководстве государством. И именно в этом возрасте рекрутировались кадры в аппарат ЦК со всей страны» . Мы решили перепроверить эти слова и сделать небольшую выборку (первая цифра - возраст, в котором сотрудник был взят на работу, вторая - количество лет на работе в ЦК): ГА. Арбатов (41/3); С.Б. Арутюнян (39/10); Н.В. Багров (49/1); В.В. Бакатин (46/2); Ю.А. Беспалов (40/7); В.И. Болдин (46/10 (до 1991 г.)); А.-Р.Х-оглы Везиров (40/ 6); А.В. Власов (58/1 (до 1991 г.)); А.И. Вольский (37/19); Ю.П. Воронов (57/2); А.С. Грачев (32/18)… Думаю, на этом можно прерваться для того, чтобы согласиться с вышесказанным. Самый старший- А.В. Власов- до прихода в аппарат успел поработать 1-м секретарем обкома и министром СССР. Молодые сотрудники, конечно же, лучше выполняют тяжелую работу, но кто ими руководил? Тот самый Секретариат, который состоял из лиц пожилого возраста…

В техническом отношении аппарат ЦК КПСС себя ничем не обделял, поспевая за новшествами оргтехники, и за таким техническим чудом, каковыми являлись тогда компьютеры, даже внедрена была пневмопочта по линии «Старая плащадь» - «Кремль».

Так они и функционировали сами по себе - без особого давления…

«МОЗГОВЫЕ ЦЕНТРЫ» СССР: «ОАЗИСЫ СВОБОДНОЙ МЫСЛИ»

Нужную справку в нужное время на нужный стол.

(Кредо Евгения Примакова )

Термин «мозговой центр» не так уж широко известен, хотя написано об этом институте управления на сегодняшний день много, но не всегда в том объеме, чтобы на это однажды обратила внимание и навсегда запомнила самая широкая публика. Поэтому необходимо дать пояснение, что это вообще такое. «Мозговой центр» - наименование формально организованного совета экспертов и специалистов в различных областях политики, экономики и других отраслей знания при высшем руководстве страны или главе государства (президенте), а также неформальное окружение из советников, интеллектуалов, знаниями которых пользуется руководитель страны или отдельного ведомства. Понятие «мозговой центр» вошло в употребление в послевоенные годы (например, «Мозговой центр Кеннеди»), когда роль науки в политике резко возросла, а сами общественные, политические, военные и иные науки развились настолько, что могли оказывать значительную помощь руководящим учреждениям власти в принятии ответственных решений. «Мозговой центр» могут объединять значительное число специалистов - несколько сотен и даже тысяч человек. Их кадровый состав обычно нестабилен и может формироваться в зависимости от потребностей момента, личных качеств руководителя и его склонности обращаться к научному знанию и ценить его. Экспертные оценки политических, военно-политических, военно-стратегических и других ситуаций способствуют значительному повышению профессионализма политики . Употребляются и другие наименования-синонимы: «фабрики мысли», «бункеры мысли» и проч.

Надо указать на то, что «мозговые центры» - это не то же самое, что обычные научные учреждения или проектные организации, они не однотипны. Основные отличия экспертных центров от традиционных научных учреждений и коллективов заключаются в том, что: их общее количество исчисляется сотнями в отличие от обычных научных организаций, число которых - десятки тысяч; экспертный центр пользуется определенным влиянием на процесс принятия решения высшим руководством, причем на уровне стратегии; информационные потребности ориентированы как минимум на отраслевой, на государственный и как максимум на международный уровни; тематический охват и глубина исследований, предлагаемый набор отдельных приемов и законченных по циклу технологий заключаются в активном определении новых направлений, полнота информации дается по всей глубине проработки; осуществляется постоянное сотрудничество со сторонними специалистами для информационного поиска и для экспертиз; процесс обработки информации содержит в себе несколько этапов критического анализа документов, вплоть до содержательного уровня текста; ведется индексирование документов по специально разработанным исследовательским классификациям; проводится активный поиск литературы, при этом ведется определение новизны и достоверности сведений из нее; идет постоянный поиск, создание и ведение библиографических, реферативных, фактографических, объектографических, проблемно ориентированных и полнотекстовых баз данных по специально разработанным технологиям; постоянно и самостоятельно осуществляется подготовка критических и поисковых исследований; интеллектуальная продукция в глазах ее потребителей, как правило, получает самую высокую оценку.

Строго говоря, кадры, занимающиеся политическим консультированием и пограничными областями, составляют три категории специалистов: консультанты как таковые - внешние эксперты, привлекаемые по информированию о тех или иных узких вопросах, где они особенно компетентны; советники - эксперты по более широкому кругу вопросов, которые владеют знаниями, необходимыми для помощи руководителю, на которого они замкнуты по своей должности, в число их функций входит также постоянное отслеживание информации о тех внешних консультантах, которых можно подключить для разрешения той или иной проблемы, советник должен также уметь «перевести» документ, подготовленный экспертом по узкому вопросу на доступный язык; помощники - аппаратчики, которые не только хорошо выполняют те или иные организационные функции, но и широко эрудированны в тех вопросах, что приходится решать их руководителю, они могут составить для него короткую справку без привлечения лиц со стороны, написать за него доклад и т. п.

Особая ответственность лежит на консультантах, от этих специалистов требуется сразу же ухватить замысел научного руководителя, т. к. необходимо зафиксировать имеющуюся ситуацию в той системе координат, в которой она может быть рассмотрена, чтобы при проведении «мозговых штурмов» и научных семинаров иметь возможности вести дискуссии на достаточно научном уровне. От них требуется также умение генерировать идеи, выдавать вполне читабельную информацию, и хотя «правила игры» в главных штабах и предписывают подчиненным участвовать только в информационном плане - косвенно отслеживать информацию, но в то же время им и многое позволяется: например, выдвигать обоснование необходимости для проведения тех или иных мероприятий, рекомендуемых ими же. Не считается чем-то зазорным, если в процессе самообразования и самопознания кто-то обретает способность менять убеждения и отказываться от своего прежнего мнения по тому или иному вопросу. Им предназначается ключевая роль в управленческих и научных коммуникациях. Ими создается информация для принятия решений общегосударственного уровня. Эксперты работают одновременно в среде информационных организаций и в то же время поддерживают тесный контакт с коллегами предметной области.

Роль руководителя такого центра действительно хорошо описывается тем принципом, который мы вынесли в эпиграф. Распорядительные функции выполнить не так уж и сложно. Упрощенно это выглядит так: получив новое задание, директор определяет круг сотрудников, которые его способны выполнить, и отдает соответствующий приказ. Дальше обычная работа и применение интеллектуальных технологий, которыми сотрудники владеют. Разумеется, что полная загруженность работой коллектива также зависит от управленческого таланта. Но вне стен института руководителю приходится играть роль постоянной значимости, рекламировать свои способности, поддерживать нужные контакты, четко знать, как работает государственная машина (или иная политическая система, выступающая как заказчик), быть чуть-чуть впереди ее и самому инициативно навязывать информацию для последующих действий. Ошибки любого рода здесь неизбежны, и надо быть готовым к тому, чтобы во всеоружии встретить критику.

Известным советским мозговым центром являлся Всесоюзный Институт Системных исследований Государственного Комитета по науке и технике и Академии Наук СССР. С момента основания его директором был Д.М. Гвишиани, действительный член Академии Наук СССР, Заместитель Председателя Государственного Комитета по науке и технике СССР, Председатель Совета Национальной Ассоциации содействия Римскому Клубу, Иностранный член Шведской Академии инженерных наук, действительный член Американской и Международной академий управления, Председатель Совета Международного Института Прикладного Системного анализа. Его отец- генерал НКВД, выдвиженец Л.П. Берии. Само имя, которое он дал сыну, Джермен, означает: ДЗЕРжинский-МЕНжинский. Жена - Людмила Алексеевна Косыгина-Гвишиани, единственная дочь А.Н. Косыгина, директор Библиотеки Иностранной литературы. Муж его сестры - Е.М. Примаков.

До основания института Д.М. Гвишиани, естественно, работал в другом месте - начальником международного отдела Государственного Комитета по науке и технике. Одним из его подчиненных был полковник О. Пеньковский, работавший на английскую и американскую разведки. После разоблачения шпиона пострадали все, кто его протежировал, но только не Д.М. Гвишиани. С 1980 г. и до неопределенного времени работал в институте и Е.Т. Гайдар. Вот как он вспоминал потом о своем первом рабочем месте: «По идее институт должен был представлять собой советский аналог «Рэнд корпорейшн»: объединив способных экономистов, математиков, системщиков, философов, специалистов по организационным структурам, развернуть серьезные теоретические исследования и решать самые сложные задачи государственного масштаба. Место Джермена Гвишиани, зятя Косыгина, в формальной и неформальной иерархии советского общества того времени обеспечивало институту хорошие связи, а следовательно, и относительную идеологическую автономию. <…>

Нашу институтскую лабораторию возглавляет профессор Вадим Павлюченко. <…> В нашей лаборатории работали Владимир Гарсимович, Олег Ананьин, Петр Авен, Вячеслав Широнин, Марина Одинцова. Основная сфера исследований - закономерности развития социалистического хозяйственного механизма, сравнительный анализ экономических реформ социалистических стран.

Во ВНИИСИ исчезла привычная по экономическому факультету двойственность - жесткое разделение того, что можно обсуждать открыто, и того, о чем можно думать, но ни в коем случае высказывать вслух в официальной обстановке научного семинара. Здесь можно обойтись без «кукиша в кармане», обсуждать самые острые теоретические проблемы без оглядки на идеологическую «чистоту» суждений» .

Другое интеллектуальное подразделение - Группы консультантов при ЦК КПСС. В самом начале 1960-х гг. в Международный Отдел и Отдел по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран ЦК КПСС были введены должности консультантов. Впоследствии из них были сформированы подотделы, в 1965 году их переименовали в группы консультантов при Отделе. Консультант был приравнен к заведующему сектором, а заведующие группой консультантов - к заместителю Заведующего Отделом. Потом институт консультантов появился в Идеологическом и других Отделах ЦК КПСС . «В сентябре 1966 г. в Отделе пропаганды решением ЦК была создана группа консультантов, на которую, по аналогии с такими же группами международных отделов, и были возложены задачи политических и теоретических документов.

<…> Главные требования, которые предъявлялись к кандидатам в консультанты, - всесторонняя эрудиция, способность творчески мыслить и грамотно, в меру живо и ясно излагать мысли на бумаге» . В разное время сотрудниками этого аппаратного подразделения являлись: В.А. Александров, Г.А. Арбатов, А.А. Беляков, Н.Б. Биккенин, А.Е. Бовин, О.Т. Богомолов, Ф.М. Бурлацкий, Г.И. Герасимов, В.В. Загладин, Н.П. Коликов, Р.И. Косолапов, Е. Кусков, И.Д. Лаптев, Ф.Ф. Петренко,

B. Проваторов, Н.В. Шишлин, Р.П. Федоров, А.И. Черняев, Г.Х. Шахназаров. Теперь их характеризуют как «группку квазиинтеллектуальных приспешников, которая в качестве мозгового протеза брежневского руководства лишила страну способности использовать гигантский потенциал» .

Неформальный кабинет при Л.И. Брежневе. На его наличие (называя его то теневой, то узкий), деятельность и состав указывает только один источник (см. ). Включают туда министра внутренних дел СССР Н.А. Щелокова, Управляющего делами ЦК КПСС Г.С. Павлова, 1-го замзава Отделом организационно-партийной работы Н.А. Петровичева, Зав. Отделом науки и учебных заведений СП. Трапезникова

Институт мировой экономики и международных отношений. Первый его директор - А.А. Арзуманян. Женат на сестре жены члена Политбюро ЦК КПСС, первого заместителя Председателя Совета Министров СССР А.И. Микояна, с 1953 г. работает в Москве. Кадры института серьезные - было предложено сразу же 300 единиц.

Отношения между серьезными исследователями и их оппонентами из идеологических служб складывались далеко не просто. Интересный эпизод подковерной борьбы между ними приводит в своих мемуарах Г.А. Арбатов: «В связи с одной из записок, в которой критиковались формы нашей помощи развивающимся странам <…> произошел характерный эпизод. Арзуманян разослал записку «тиражом» 50 экземпляров, так сказать, «в заинтересованные инстанции», включая ГКЭС (Государственный Комитет Совмина СССР по внешним экономическим связям), в основном занимавшийся помощью «третьему миру». Руководство этой организации пожаловалось М.А. Суслову, тот вызвал Арзуманяна и, как последний сообщил на закрытом заседании партбюро института <…> заявил ему примерно следующее: «Арзуманян, мы с тобой старые члены партии, ты помнишь и знаешь, как действовала оппозиция - писала платформы и рассылала их по собственному усмотрению. Так дело не пойдет. Ты, если пишешь записку, присылай нам ее сюда в одном экземпляре, а мы уже будем решать, кому ее направлять».

УАрзуманяна хватило решительности (и «плавучести» - с учетом его родства с Микояном и незаурядной способности завязывать нужные связи, притом весьма высокие) проигнорировать это указание - готовить и рассылать по своему собственному усмотрению записки он продолжал» .

Дополнительно можем указать, что хотя Институт США и Канады и замышлялся изначально как академический, но и ему не был чужд некий налет «мозгового центра». Так в своих мемуарах в специально выделенной главе «Комментарии для любознательного читателя. Об Институте США и Канады АН СССР» его директор пишет, что «замысел при организации института <…> состоял в том, чтобы создать центр, занимающийся фундаментальными исследованиями, который бы не ограничивался публикациями академических книг и статей, а доводил результаты этих исследований до практических выводов и рекомендаций, прежде всего в сфере советско-американских отношений. Предполагалось, что исследования будут вестись на междисциплинарной основе - экономистами, политологами, историками, социологами, специалистами по военным проблемам и т. д. Думаю, в какой-то мере сама идея создания института была подсказана публикациями (подчас рекламными) о работе американских «Рэнд корпорейшн», Гудзоновского института, тогда еще возглавлявшегося знаменитым Германом Каном, и других подобных исследовательских центров, а также сведениями о том, что «у них», то есть в США, есть при университетах десятки институтов, занимающихся СССР» .

Эти учреждения в конечном итоге попали под западное влияние и стали выразителями воли Америки. Еще в застойные годы они прошли длительную эволюцию и в конце концов превратились в продолжение информационно-аналитических подразделений транснациональных корпораций.

КГБ СССР: ДВА ЛАГЕРЯ В ОДНОЙ СИСТЕМЕ

В далеком прошлом у КГБ СССР действительно заслуженная слава, тем более что большая часть ее будет замалчиваться еще долго, если не всегда: специфика работы спецслужбы в том и состоит, чтобы не только что-то совершить, но при этом и не оставить следов. Но это достоинство несет и неизбежный негатив. Анализ в этой сфере крайне затруднителен. Закрытость КГБ, секретность от всего и вся, такие понятия как «честь мундира», присяга, понятия братства заставляют даже самых откровенных (и редких в органах) или в отставке патриотов помалкивать о том, что слышали, видели и знают. Публикаций о спецслужбах появилось много, но в нужном нам контексте - как в КГБ появился климат предательства, из-за чего был проигран первый раунд «холодной войны», о давлении на всю страну и русский патриотический лагерь - явно недостаточно. Оно и понятно. Напакостили, а теперь, опасаясь праведного народного гнева, спасаются за секретностью.

Для понимания противоречий внутри любой структуры требуется как минимум дифференцированный подход. В политической организации необходимо еще и диалектическое понимание, ибо борьба там носит крайне напряженный, нешуточный характер; необходимо также учесть, что ее деятельность неминуемо отражается еще и на всей внешней среде. Мы же в нашем исследовании коснемся этих сторон с исторической точки зрения. Подобно тому, как работников МВД упрощенно делят на продажных «ментов» и честных милиционеров, так и работники ВЧК- КГБ-ФСБ делятся на «чекистов» и разведчиков-контрразведчиков. Поясним. Внутри ВЧК-КГБ-ФСБ всегда существовали два лагеря. Один лагерь - «чекистов», который в 1920-е гг. был монополистом. Другой лагерь - это разведчики и контрразведчики. Эти государственники (как мы бы их назвали сегодня), не выходя за рамки того понимания, что любой стране нужны крепкие границы, защита от посягательств извне, разведка внешней среды, как могли крепили «тайный фронт». Если первый лагерь может считать себя сложившимся с момента основания ЧК 20 декабря 1917 г., то второй лагерь, соответственно, отсчет ведет со своего первого успеха - ареста и расстрела Я.Г. Блюмкина в 1929 г. за несанкционированные контакты с Л.Д. Троцким. Самый крупный успех контрразведчики осуществили в 1937 г., перестреляв, по мере возможности, своих конкурентов внутри «конторы». Борьба между ними не прекращалась, а велась все 70 лет с переменным успехом. Лагерь «чекистов» постепенно переродился, он теперь выполняет роль прислужника компрадорской буржуазии. Это они устанавливают наиболее выгодные рынки для размещения капитала за рубежом, они оберегают наиболее прибыльные отрасли в самой России, в том числе и от посягательства западных конкурентов, защищают интересы элиты России и других стран бывшего СССР.

Второй лагерь, выполняя функцию подлинной защиты Отечества, проиграл, сведя всю подлинную госбезопасность к тому минимуму, который позволяет сохранять хоть какое-то реноме.

В СССР в силу разного рода причин не было понимания, что сама по себе та или иная структура - это мощное оружие и ничего более. Самым же важным является то, в чьих руках она находится. Название должно наполняться содержанием, но иногда оно не будет ему соответствовать. Мы воспринимаем нечто как свое только лишь потому, что оно находится на нашей территории, но оно может на самом деле оказаться чужим. Большинство населения, которое не владеет диалектикой во всей ее глубине, не понимает, что такое возможно в принципе. Для того чтобы понимать это, требуется корректировка подобного понимания окружающей политической реальности, состоящая в том, что именно в годы «перестройки» проявили себя во всей полноте такие факты, которые не укладываются в сложившуюся до этого в привычную и абсолютно бесспорную картину событий, т. е. раз написано КГБ СССР, то, значит, это и относится именно к СССР. Увы, это оказалось не так, и в конечном же итоге, благодаря своему и более высокопоставленному партийному руководству, КГБ СССР оказался в контуре управления Запада.

Дадим справку в отношении кадров главной спецслужбы СССР. В типовой характеристике обо всех без особого разбора было принято писать: «Беспредельно предан делу КПСС». И многие из них оказались преданы этому делу даже тогда, когда это дело повернулось на 180°. Почему?

Начинающие работники спецслужб и тогда, и сейчас - это люди двух типов: наивные романтики, с детства начитавшиеся книг, и жесткие прагматики, присмотревшие себе в советской системе исключительное место. Как в принципе становились комитетчиками? Путь среднего комитетчика был стандартен. Заканчивался любой вуз, во время учебы кадровики уже присматривались к неофитам, которым следовало предложение. В Комитет попадали также либо по комсомольско-партийной путевке, либо для начала вербовали в качестве информатора. Далее - школа КГБ в зависимости от последующей специализации. После стажировки лейтенантом «закрывали направление». Комитетчик выполнял самостоятельные задания, рос в званиях, стремился к повышениям в должности, либо к работе в центральном аппарате, это давало возможность уйти на пенсию полковником, а то и - чем черт не шутит! - генералом. Для этого нужно было на виду заниматься партийной работой и нелегально пить водку с начальством и приезжими из Москвы.

Комитетчики не были глубоко интегрированы в советское общество, они варились в собственном соку. Налицо была некая герметичность. В конце концов, это стало настолько систематическим, что возымело и обратную силу: «Люди их сторонятся: ни в одной компании, собирающейся на вечеринках, вы не встретите сотрудника «органов», даже в компании номенклатурщиков из партаппарата или дипломатов; гебистов не избегают только их собственные коллеги из карательных органов - МВД, прокуратуры, суда» ; «В КГБ всегда существовала тесная спайка и взаимовыручка. Здесь дружили семьями, в свой круг старались никого из посторонних не пускать, а детей зачастую устраивали работать в этой же системе» . Как отмечают ученые, такого рода явление, как «замкнутость рождает тип устойчивой системы, который препятствует ее развитию. Доведение такой устойчивости до логического конца означает эволюционный тупик, смерть, что, собственно, и подтверждается идущим в таких сообществах процессом вырождения…» .

Единицы из серой массы выбирались в элиту, становились значимыми фигурами. Самый значительный формальный руководитель той поры генерал армии Андропов Юрий Владимирович: «Он был двойным, тройным, даже четверным в своих подходах. Он посылал разные сигналы разным слоям населения: защищал Любимова и его Театр на Таганке и одновременно жестко боролся с диссидентами, выпустил дешевую водку и призывал к борьбе с прогульщиками, пьяницами, боролся со взяточниками в Ташкенте и Москве и не интересовался взяточниками в Азербайджане, где правил его человек - генерал КГБ Гейдар Алиев, интересовался рыночными реформами и призывал «оживить почины сталинских лет» .

В подтверждение этого наблюдения высказываются так: «Одни считали Андропова скрытым либералом и евреем. Другие - патриотом и держимордой. Одни надеялись, что с его приходом в стране наконец-то начнутся реформы. Другие - ждали повторения 1937-го. Самый закрытый из всех генсеков. Самый популярный в народе деятель. Самый уважаемый председатель КГБ». (Московский комсомолец, 1999, Цит. по: .); «Между тем, если даже подойти к оценке личности Андропова как председателя КГБ с позиций узкопрофессиональных, <…> то и в этом случае остаются не очень ясными мотивы особого почтения к нему со стороны политической охранки буржуазного государства. Очевидно, например, что некоторые важные решения, принимавшиеся Андроповым в интересах защиты социалистического строя, оказались в профессиональном отношении несостоятельными, поскольку приводили на практике к результатам, обратным тем, ради достижения которых затевались. Вот, например, при Андропове вошло в моду высылать из страны так называемых диссидентов <…>. Однако, оказавшись за границей, они моментально рекрутировались антисоветскими пропагандистскими центрами и принимались в поте лица своего трудиться против СССР уже с использованием всей технической мощи их новых работодателей. Ну разве это профессионально?

Или, скажем, в интересах укрепления все той же социалистической законности Андропов провел через Политбюро решение, в соответствии с которым упразднялась проверка по спецканалам КГБ лиц, поступающих на работу в партийные органы. Законность окрепла, но зато в политические структуры стали проникать всевозможные прохиндеи, карьеристы и коррупционеры, люди с темными пятнами в биографии. Со временем даже на уровне Политбюро начала почти в открытую действовать агентура влияния стратегических противников СССР» ,

Неформальный лидер КГБ первый заместитель Председателя КГБ СССР генерал армии Бобков Филипп Денисович. Историк Н.Н. Яковлев, сам в 1952 г. отсидевший на Лубянке и общавшийся с Ф.Д. Бобковым, замечает: «На моих глазах с конца 60-х - к началу 80-х он вырос до генерала армии и стал первым заместителем Председателя КГБ. Я где-то читал, что на протяжении ряда лет он был подлинным руководителем ведомства» . Прочитать об этом профессор мог в журнале «Огонек»: «Став зампредом после ухода из КГБ в ЦК Ю.В. Андропова, Бобков с той поры и до сего времени является фактическим руководителем КГБ СССР. Чебриковы и Крючковы приходят и уходят, а Бобковы остаются. По данным на 1987 г., подавляющее большинство членов коллегии КГБ были прямыми ставленниками Бобкова. В свое время он расставил их по всей стране в роли начальников Пятых управлений республиканских КГБ и пятых отделов областных управлений, после чего они не без его помощи заняли должности, позволявшие им войти в состав коллегии» ; «После госпереворота 1991 года Бобков удивил многих, когда в звании генерала армии и с опытом работы первого заместителя председателя КГБ СССР вдруг перешел с частью своей команды на содержание к бывшему карточному шулеру Гусинскому, разбогатевшему одномоментно на руинах СССР. Вот ведь, даже какие большие деревья падают на крутых поворотах истории! А может быть, он и раньше был «внутренним диссидентом», как, например, Примаков» .

Как и в любом сообществе, здесь были и свои предатели. Только явные из них бежали на Запад из СССР, а неявные остались и уничтожили страну. Во многом последние и сформировали свою среду. Если первые разоблачались и в случае опасности уходили за кордон, то вторым нельзя было ничего конкретного предъявить. Множество «внутренних диссидентов», стратегических антикоммунистических изменников, которые не искали контактов с внешним врагом, но чьи собственные интересы пошли вразрез с интересами страны, которые только на словах были за провозглашенные цели, а на деле обделывали только свои личные дела, в лучшем случае были равнодушными к своей стране людьми.

Одних - обывателей и настоящих патриотов - они держали под давлением. К другим - партийным деятелям у «чекистов» было совсем иное отношение.

До 1953 г. отношения спецслужб и управленческой элиты складывались непросто: первые присматривали за вторыми, и информация о последних монопольно доводилась до Сталина: «Обслуга не умела написать своего имени <…>, но ни на миг верхние, богатые, властные, всесильные жильцы не забывали, кто набирает обслугу, кто платит ей деньги, какая беспощадная сила, обозначаемая в русской истории тремя или четырьмя буквами, владеет душами всех этих улыбчивых официанток, ласковых нянек, это была особенность коммунистической роскоши - она имеет пределы, и, выйдя внезапно в переднюю, можно было застать одного из гостей за обшариванием карманов, услышать: «Спокойно. Я на работе» - и, кто бы ты ни был, ты поворачивался и уходил…» ; «Органы НКВД имели решающее слово при любых выдвижениях или передвижках партийных, государственных и хозяйственных кадров, и они всегда согласовывались с НКВД» .

Такое положение дел не могло устраивать номенклатуру, и она поддержала антисталинскую позицию Н.С.Хрущева, который в благодарность свернул всякую, оперативную работу на этом направлении. Кланами же в послесталинские времена были выработаны правила, по которым провинившихся наказывали не слишком сурово. Проанализировав реакцию высшего руководства и его карательного органа в разоблачениях предателей и шпионов, можно отыскать любопытную закономерность. Как только в число виноватых и предателей попадало лицо из номенклатурного «истеблишмента», то ответный ход отличался более мягким вариантом наказания: так, например, 5 мая 1960 г. на дипломатическом приеме заместитель министра иностранных дел Я.А. Малик в состоянии алкогольного опьянения рассказал шведскому послу Рольфу Сульману (сын посла Михаил посещал 110 школу у Никитских Ворот для деток элиты, впоследствии был исполнительным директором Нобелевского Фонда, начислял премию для другого Михаила - Горбачева. - А.Ш.) о том, что пилот самолета-разведчика американских ВВС U-2, сбитого 1 мая 1960 г., Ф.Г. Пауэрс жив и предстанет перед судом. Официально же было объявлено о его смерти, и по замыслу Н.С. Хрущева об этом необходимо было молчать до самого суда. Однако Я.А. Малику решением Президиума ЦК КПСС был вынесен только строгий выговор . Так, и В. Беленко - военный летчик, бежавший на истребителе МиГ-25 в Японию - мог в принципе не опасаться за жизнь и благополучие семьи: «Людмила и Дима? <…> Ее родители достаточно влиятельны, чтобы не допустить этого» . А. Шевченко, бывший заместитель Генерального Секретаря ООН от СССР, учившийся вместе с сыном министра иностранных дел А.А. Громыко, был вхож в эту семью и назначен на свой высокий пост благодаря протекции. Однако стоило прегрешение совершить представителю «простонародья», как реакция следовала более жесткая. Налицо было то, что субъективные факторы даже в этом случае играли большую роль. Государство имело - в лице КГБ и пограничных войск - очень жесткую защиту от всякого рода лазутчиков, но не могло даже глаз поднять на высокопоставленных предателей. И что бы ни творил высокопоставленный «деятель», КГБ, оставаясь в рамках своих полномочий, был бессилен. А за рамки никто выходить не хотел- инициатива наказуема…

В годы гласности этот момент стал одним из самых больших доказательств разложения элиты и одним из доводов при борьбе с «незаконными привилегиями» - привилегией на невмешательство в личную жизнь: «Существуют приказы председателей КГБ, запрещающие производить какую бы то ни было проверку советской элиты и членов их семей. Если сотрудник КГБ получает информацию компрометирующего характера на этих людей, он обязан немедленно ее уничтожить. <…> Ведомство занималось поиском шпионов исключительно среди рабочих, крестьян и «безродной» интеллигенции. Хотя в других приказах тех же председателей лицемерно требовалось всегда иметь в виду, что иностранные спецслужбы стремятся приобретать агентуру прежде всего в руководящих партийных и советских органах, а также среди сотрудников КГБ и МВД» ; «Был снят всякий контроль (в том числе КГБ) с высшей партноменклатуры - членов ЦК, секретарей обкомов. Существовала инструкция для органов государственной безопасности, согласно которой запрещалась агентурная работа (включая прослушивание, наружное наблюдение и т. п.) над депутатами, партийными, комсомольскими, профсоюзными работниками высокого ранга. Даже если в следственных делах КГБ нити вели к ее представителям, то они обрывались, а расследование прекращалось.

Любые материалы на высшую партноменклатуру (например, случайно проявившиеся по другим делам) подлежали уничтожению. Можно сказать, что высшая номенклатура получила право на безнаказанную измену Родине. Партийная верхушка, находящаяся под контролем идеологов КПСС, «укрепляла» КГБ с помощью спецнаборов из бывших партийных и комсомольских работников, среди которых значительный процент имели люди, отработавшие свое на соответствующих должностях и не имевшие перспектив на дальнейшее продвижение по партийной линии» . Итак, в годы руководства страной Н.С. Хрущевым из-под оперативного наблюдения были выведены номенклатурщики. Более того, для большей гарантии, в послевоенные годы в высшем руководстве КГБ СССР была очень широко представлена группа товарищей, пришедшая из партийных органов (иногда - науки), которую можно назвать «Руководящие непрофессионалы» (в то время как ранее в спецслужбах были лица, чей чекистский стаж шел с 15 лет- генерал-лейтенант П.А. Судоплатов, или же генерал Е.П. Питовранов, которому звание «генерал-майор» присвоено в 28 лет). К такого рода непрофессионалам относятся следующие:

1-й заместитель Председателя КГБ СССР (08.08.90–28.08.91) генерал-полковник ГБ Г.Е. Агеев (в органах- с 36 лет, перемещен с должности 2-го секретаря Иркутского горкома КПСС);

Председатель КГБ (18.05.67–26.05.82) генерал армии Ю.В. Андропов (53, Секретарь ЦК КПСС);

1-й заместитель Председателя КГБ (04.02.84–08.08.90) генерал армии Н.П. Емохонов (47, директор НИИ);

Заместитель министра ГБ по кадрам (26.08.51–11.03.53) генерал армии А.А. Епишев (43, 1-й секретарь Одесского обкома КП(б) У);

Председатель КГБ (01.10.88–21.08.91) генерал армии В.А. Крючков (43, помощник Секретаря ЦК КПСС);

Начальник управления кадров КГБ (04.07.74–31.01.83) генерал-полковник В.Я. Лежепеков (46, 2-й секретарь Минского обкома КПБ);

1-й заместитель Председателя КГБ (13.03.54–28.08.59) генерал-майор К.Ф. Лунев (46, зав. Административным отделом МГК ВКП(б));

Заместитель Председателя КГБ (12.03.71–29.01.91) генерал-полковник В.П. Пирожков (44, 2-й секретарь Алтайского крайкома КПСС);

Заместитель Председателя КГБ - начальник управления кадров КГБ (05.12.85–28.08.91) генерал-лейтенант В.А. Пономарев (38, 1-й секретарь райкома);

Заместитель Председателя КГБ - начальник УКГБ по г. Москве и Моск. обл. (16.03.91–28.08.91) генерал-лейтенант В.М. Прилуков (34; секретарь райкома);

Председатель КГБ (13.11.61–26.05.67) генерал-полковник В.Е. Семичастный (37, 2-й секретарь ЦК КПАз);

Председатель КГБ (17.12.86–01.01.88) генерал армии В.М. Чебриков (44, 2-й секретарь Днепропетровского обкома КПУ);

Председатель КГБ (25.12.58–13.11.61) А.Н. Шелепин (40, завотделом аппарата ЦК КПСС).

«Послесталинский КГБ был прочно поставлен под контроль КПСС. <…> В органы ГБ периодически «спускали» кадры из партийно-комсомольской номенклатуры. <…> Партия в КГБ осуществляла «политическое руководство», что подразумевало возможность некомпетентного вмешательства в оперативную работу даже со стороны партсекретарей областного масштаба» . Видимо, здесь автор статьи имеет в виду пример, который известен всем из самой популярной книги времен «перестройки» - «Исповедь на заданную тему» Б.Н. Ельцина: «В Свердловск приехал заместитель председателя КГБ В.П. Пирожков. <…> Сидели у меня втроем - я, Пирожков, Корнилов. Шла спокойная беседа, и Корнилов, между прочим, сказал, что управление КГБ работает дружно с обкомом партии. И вдруг Пирожков рявкнул: «Генерал Корнилов, встать!» Тот вскочил, руки по швам. Я тоже в недоумении. Пирожков, чеканя каждую фразу, произнес: «Зарубите себе на носу, генерал, во всей своей деятельности вы должны не дружно работать с партийными органами, а вы обязаны работать под их руководством и только» . Шагнув за временные рамки, мы обнаружим, что именно критика таких установок была «первой ласточкой», когда начали разыгрывать карту КГБ во время перестройки. И сделано это было провокационно - именно со стороны самого КГБ: один из ветеранов написал статью под почти толстовским названием «Стыдно молчать» и отправил в «рупор перестроечных сил» - журнал «Огонек», там ее заметили, и вся страна могла прочитать о нанесенной ей «несправедливости» .

БРЕЖНЕВ: НЕУДАЧНЫЙ ВАРИАНТ СДЕРЖИВАНИЯ

Захват власти, совершенный в октябре 1964 г., есть некое исключение в политической биографии Л.И. Брежнева. Видно, что, дойдя до высочайших постов в партии и государстве, став членом Политбюро ЦК КПСС, Л.И. Брежнев никогда и никого из своих вышестоящих начальников не «подсидел» и не «свалил». И во время работы на Украине, в том числе и в такие сложные годы, как 1937-1938-й, и на фронте, и потом, в хрущевское десятилетие, он никогда не пробивался к высоким постам поверх чужих голов. Он всегда работал там, где ему поручалось, справлялся с работой и, соответственно, получал повышение, но иногда и перевод «по горизонтали». И не более того. Смещение Н.С. Хрущева с высоких государственных постов в свою пользу - первое и последнее исключение в ходе аккуратного продвижения по служебной лестнице. Конечно, всеми методами непростой аппаратной игры он владел вполне профессионально и впоследствии успешно применял их для смещения своих противников и замены их на свои проверенные кадры, но лично для себя он использовал их лишь единожды. Мотивы для такого исключения могли быть одни: Н.С. Хрущев довел управленческую элиту до определенной точки кипения, когда потребовались самые решительные меры.

Что же касается деятельности самого Л.И. Брежнева, то, надо сказать, ему дают разные оценки - от самых мягких до прямо обвинительных, однако никак не аргументированных: «Лидером «перестройки» скорее можно считать Л.И. Брежнева, который сделал собственно для развала Советского Союза гораздо больше М.С. Горбачева» .

Сообщают, что сам Л.И. Брежнев, давая себе характеристику, довольно объективно оценил свой уровень: первый секретарь обкома. И тут, видимо, он был прав как никогда. Пост высшего руководителя такой страны, как СССР, конечно же, был не по его способностям. Он не имел талантов ни полководца, ни дипломата, ни теоретика. В лучшем случае его можно охарактеризовать как «верного продолжателя дела строительства коммунизма». Он не выдвинул новых стратегических инициатив, а лишь продолжил то, что было начато до него. Он умело вел аппаратную игру, назначая своих и удаляя чужих людей. Если у Н.С. Хрущева, М.А. Суслова и Ю.В. Андропова можно отметить прямо их обвиняющие моменты (в свете последующих «перестроечных» процессов), анализируя то, что они сделали, то наша оценка Л.И. Брежнева несколько иная: Брежнев не был особо проницательным политиком, он не предвидел последствий многих политических интриг. Он позволил вовлечь себя в те западные проекты, которые сыграли зловещую роль для всей советской системы (разоружение, продажа нефти, диссидентство). Так, не будучи гибким политиком, он не сделал глубокой ревизии преступлений Н.С. Хрущева, событий в Венгрии (1956) и в Чехословакии (1968). Если бы он более серьезно подошел к этому, поручив сделать основательную проработку возможного исхода этих и подобных событий, проиграв все ситуации, то СССР оказался бы готов к польско-советскому хаосу. А ведь все возможности были в его руках. Через преданного ему К.У. Черненко он имел доступ ко всем архивам. Он смог бы понять суть внутренних противоречий, возможно, даже лучше, чем И.В. Сталин, у которого в 1937–1938 гг. не было возможностей анализировать и обобщать, который должен был только действовать, чтобы не погибнуть. В случае же Брежнева ему была предоставлена передышка. Экстраполируя на ту ситуацию, в которой находился сам Л.И. Брежнев, тогда вполне возможно было уловить многие и многие тенденции, а не «отдельные недостатки и пережитки прошлого», по-новому оценить всё более нарастающие угрозы. По целому ряду обстоятельств этого не было сделано.

Разумеется, мы отлично понимаем, что Л.И. Брежневу были отправлены в несистематизированном виде сотни различных сигналов, таких как известная Записка КГБ СССР в ЦК КПСС «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан» и т. п., что разобраться в разнообразии этих сигналов было довольно затруднительно и что поэтому правильные выводы сделаны не были. К тому же он воспринимал все достаточно однобоко, как руководитель, воспитанный в определенном идеологическом русле. В свете грядущей «перестройки» самой, как мне кажется, негативной стороной его деятельности стало то, что им и его людьми был сформирован клан, который занял порочную позицию, допустив формирование других кланов. Когда клан Брежнева упрочился у власти и у всесоюзной кормушки, уверовал в свое всесилие, он смог заявить о себе как о силе, претендующей на довольно долгое существование. «В так называемой Ленинградской программе, опубликованной в Франкфурте в 1970 г., говорилось: «Номенклатура неотчуждаема, как неотчуждаем капитал в обществе «среднего класса». Это столь же законная основа нашего общества, как и право частной собственности при капитализме». <…> Именно при Брежневе появилась органическая связь между политиками и преступниками. Номенклатура была инкубатором, взрастившим мафию, которая окрепла и усилила свое влияние на общество после распада СССР» . Кланы, прорвавшиеся к неограниченной власти в СССР, - как в центре, так и на местах, - постепенно возжаждали к этой власти присовокупить собственность. Эту тенденцию заметили на Западе, где давно уже все вещи назывались своими именами: «Россия становится классовым обществом. Около трех тысяч семей образовали элиту, и они хотят оставаться элитой» . Именно в этой среде и принимались решения о малой и большой распродаже родины.

При этом стоит выделить, что подобно тому, как сейчас чиновника можно заинтересовать реализацией какого-либо проекта, не иначе как указав при этом на его долю личного обогащения, так и «при Советской власти» многие и многие проекты создавались специально под интерес элиты, либо сиюминутный, либо с перспективой: «К началу 1970-х годов кланы красной элиты начинают заниматься только собой, а проекты (уже псевдопроекты) начинают тасовать под перераспределение элитных возможностей. Элитный контур выворачивается наизнанку. Клановое доминирует над общеимперским» .

Постепенно в стране вырастает параллельная империя - империя грязных замыслов о том, как эксплуатировать социалистический полумир, как максимально «выжать» из доверенного в управление региона, как пробиться к столичным кормушкам. Нынешние кланы, согласившиеся на развал страны, лишь бы не потерять свой удел, есть продолжение этой теневой империи. Эта империя тогда еще только формировалась, она была еще призрачной, она еще помнила кровавый кошмар 1937 года, откуда она восстала, как сказочная птица Феникс. Каждый раз, когда она показывалась из тени, она тут же становилась заметной, о ней подавали сигнал, ей не давали выйти на свет, загоняя обратно во тьму. «Образ «цеховика», компенсирующего своей предприимчивостью абсурдность советской экономики и покрываемого советским партийным боссом, - вот предел информированности рядового гражданина нашей страны, достигнутый в ходе перестроечного периода. За чертой обсуждения по-прежнему остаются вопросы о финансовом теневом капитале, о его контроле за теневым производством, о региональных и межрегиональных «теневиках», их связях и противоречиях, об истории накопления сокровищ в каждом из регионов СССР, о теневой религии, идеологии, политике, теневых мозговых центрах, о региональных ведомствах (министерствах), захватываемых капиталом что называется «на корню» и превращаемых в штабы и «теневые совмины», одним словом, о наличии, по сути дела, второй властной системы, «государства в государстве», способного предъявить стране новую тоталитарную модель. Вторая власть предполагает, по сути, все тот же тоталитаризм с другим знаком» .

Полагаю, что все же в годы позднего Сталина система была максимально для России XX века (но все же не до конца), - что диалектически закономерно, - оздоровлена, максимально упрощена, слова больше соответствовали действительности. Затем все опять стало уходить в сторону вышеназванного парадокса, стало больше ненужных действий, за которыми скрывался нередко чей-то материальный интерес. В развитие этого процесса был придуман и положен гениальный ход. Между изощренными конспираторами и силами, их обслуживавшими, было заключено молчаливое соглашение по решению задачи создания абсурда как явной и неотъемлемой компоненты советского социалистического строя. Это было видно и известно всей стране, но не в виде полной и целостной картины, а представлено в виде фрагмента- каждый видел это только на своем рабочем месте или мог почерпнуть из критики в виде беззубых фельетонов.

Возникает вопрос: в чем же тут, собственно говоря, дело? Для того чтобы ответить на этот вопрос, мне хочется сделать некое допущение. Как хорошо известно из истории всего человечества, всегда была и остается при любом строе, в том числе и социалистическом, правящая верхушка и ее антипод - оппозиция. Логично допустить все же, что основная масса элиты в те годы была как минимум настроена прокоммунистически. Тогда также логично предположить, что ей скрыто противостояла прокапиталистически настроенная оппозиция. Целью любой оппозиции всегда является неявно проводить политику по принципу: «Чем хуже - тем лучше!» Всегда в правилах любой оппозиции проводить политику всяческой дискредитации нынешней власти с той целью, что, когда придет момент, этот негатив припомнить и переложить ответственность за него целиком и полностью на власть, крича «Держи вора!» громче всех. Конспираторы-дискредитаторы позднего СССР в своей деятельности ничем не отличались от любой оппозиции, единственно только, что эта деятельность была скрыта за ширмой фиктивного единства КПСС. Дело велось очень умело. Процессы в направлении прогнозируемого кризиса социализма в СССР велись не столько «самотеком», сколько сознательно: «Все острее чувствовалось, что в обществе и в государстве накапливаются негативные проблемы и тенденции.

Под прикрытием официальной риторики развитого социализма происходило ползучее социальное расслоение общества. Основные массы рабочих, колхозников, инженерно-технических работников, служащих, учителей, врачей, военных вкладывали свои силы, знания, нервы, здоровье, энергию, умение в производство, сельское хозяйство, образование, науку и культуру. Это проявлялось во все большем и большем количестве добытого сырья, выплавленного металла, выработанной электроэнергии, выращенного урожая, разработанных новых образцов техники, обученных школьников и подготовленных студентов и т. д. Но их собственная жизнь существенно не менялась в лучшую сторону, им все больше не хватало ни времени ни средств для удовлетворения потребностей собственной деятельности и развития своих детей. <…>

И в то же время, оберегаемые общенародным государством, формировались социальные группы и целые слои, представители которых имели в избытке богатейший выбор благ и возможностей для удовлетворения своих потребностей и прихотей.

Накапливались материальные и денежные богатства, полным ходом шел грабеж общенародной собственности. В ее порах, высасывая кровь трудового народа, действовали ловкие предприниматели и спекулянты, очковтиратели и бракоделы. Особенно хорошо чувствовали себя лица, причастные к распространению потребительских благ и услуг по общественным каналам» .

Заместитель главного редактора газеты «Завтра» Н.М. Анисин пишет: «Пятая колонна» не только грабила страну, опустошая прилавки наших магазинов, но и с блеском вставляла палки в колеса экономики. В СССР сгнивало до 30 % зерна и 40 % картофеля- не хватало крытых токов, зерносушилок, овощехранилищ. Но «пятая колонна» подсовывала престарелым членам Политбюро постановление о мелиорации: возьмите огромные деньги, заройте их в землю, улучшите ее, побольше вырастите урожай и побольше сгноите. Деньги зарывались и в котлованы бесчисленных и бессмысленных строек новых заводов. Деньги транжирились через запуск встречных перевозок (лес из Вологды - в Красноярск, а оттуда - в Вологду, уголь из Украины - в Сибирь, а из Сибири - на Украину). «Пятая колонна» опутала трудовые коллективы инструкциями, лишавшими их стимула к труду, переливала излишки капиталов в самые неперспективные отрасли и загружала самые лучшие предприятия заказами на устаревшую военную технику, которая на повышение обороноспособности никак не влияла.

Горбачев получил страну с мощной высокоразвитой экономикой. Но экономикой, которая, с одной стороны, работала во многом в пользу Запада, а с другой стороны - на ветер. Дефицит товаров в СССР вызывался не пороками самой экономической системы, а искусственными помехами в ее деятельности» .

Л.И. Брежневу было вполне по силам заранее создать надежную систему передачи власти от одного первого-лица в стране другому. И сделать это на законодательной основе, заложив этот механизм в Конституцию СССР, принятую в 1977 г. Однако, как и многое другое, этому уже не суждено было осуществиться. Таким образом и смерть самого Брежнева стала еще одной загадкой (см. ).

МАШЕРОВ И СУСЛОВ: ЗВЕЗДА И СМЕРТЬ ПАРТИЙНЫХ СЕКРЕТАРЕЙ

МАШЕРОВ

Обстоятельства смерти кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, первого секретаря ЦК КП Белоруссии, Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда Петра Мироновича Машерова, в общем-то, всем известны. Они многократно описаны в литературе, было несколько телевизионных сюжетов. Ныне обращают внимание на странную ротацию на посту Председателя КГБ БССР прямо накануне трагедии. Прежний- Никулкин Яков Прокопьевич (1913–1983) - находился на этом посту с 23 июня 1970 г. по 4 августа 1980 г. С 17 ноября 1980 г. - на пенсии. Новый - Балуев Вениамин Георгиевич - переведен с должности заместителя начальника Инспекторского Управления КГБ СССР, с 4 августа 1980 г. по 24 ноября 1990 г. - Председатель КГБ БССР. Кроме того: «Незадолго до трагедии сменили начальника личной охраны Машерова полковника Сазонкина, которого перевели в центральный аппарат КГБ республики. И мощный машеровский «ЗИЛ», который мог выдержать столкновение с любым транспортным средством, как раз в эти дни отправили в ремонт» .

Коротко об обстоятельствах происшествия. Трагедия произошла 4 октября 1980 года в 15 часов 04 минуты. Как известно, его личный шофер Зайцев Е.Ф., 1919 года рождения, накануне ночью перенес приступ радикулита. Машина в нарушение приказа МВД СССР № 0747 от 1974 г. не была технически оборудована для сопровождения охраняемых лиц.

Обращается внимание на то, что Игнатович Николай Иванович, 1940 года рождения, следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры, который вел это дело, став народным депутатом СССР и первым Генеральным прокурором «незалежной» Беларуси, умер при невыясненных обстоятельствах в 1992 г.

Дочь П.М. Машерова Наталья стала депутатом парламента Республики Беларусь, считая, что это поможет ей разобраться до конца с трагедией, произошедшей с ее отцом. Пока она комментирует этот факт так: «Отец не дожил до Пленума ЦК КПСС менее двух недель. Все было решено. Он шел на место Косыгина. Я понимаю, что отец мешал многим. Именно тогда, в октябре 1980 года, «взошла звезда» Горбачева.

Я полагаю, что, останься отец в живых, история СССР разворачивалась бы по-другому» .

Мы с этим замечанием полностью согласны.

СУСЛОВ

Михаил Андреевич Суслов был самым опытным, искушенным политиком из всего Политбюро ЦК КПСС рубежа 1970-1980-х гг. Достаточно сказать, что он счастливо пережил чистку конца 1930-х годов, работая уже в то время в центральном аппарате. Он помнил большие и малые «загадки» и отсюда «своеобразным было отношение М.А. Суслова к медицине. Он не доверял врачам и всячески ограничивал с ними контакты. В начале 1982 г. медикам все-таки удалось убедить М.А. Суслова лечь в Кремлевскую больницу на очередное обследование. Этот визит в больницу оказался для него роковым: в ходе обследования он неожиданно для многих скончался» .

Вот еще одно из наиважнейших свидетельств: «Старый больной человек рассказывал мне:

«Я служил в аптеке 4-го управления, это кремлевская аптека. Временами приезжал человек. Он был из КГБ. Очень скромно держался. Приходил ко мне. Я был одним из тех, кто составлял лекарства для кремлевской больницы, только для больницы.

Этот человек просматривал рецепты и говорил: «Вот этому больному добавьте в порошок (таблетку, микстуру)…» - и давал мне упаковочку, там уже все было дозировано.

Смысл добавлений заключался в следующем: вместо срочного расширения сосудов лекарство, скажем, вызывало их сужение. А другая часть подобных лекарств начинала оказывать свое действие вообще через полгода или восемь-девять месяцев. Я старался не интересоваться такими больными. Что умирали - знал. Что другие, которые должны были бы поправляться, страдают и положение их необратимо ухудшается - тоже знал. Как не знать? Я просто ни с кем ни одним словом о них не обмолвился.

Я сознавал, в чем участвую, но любое неподчинение или не согласие означало мою немедленную смерть. Я совсем недавно понял: они поставили меня там как своего, рассчитывали на меня, ввели меня в штат и на эту должность, хотя в КГБ я не служил. Изучили меня, раскусили… Как слабого человека подчинили себе.

Часто задаю себе вопрос: «А если бы я был сильной воли, выполнял бы приказы?…» Не знаю. И с сильной волей, наверное, выполнял бы. Понимаете, некуда было деться…» . Знал ли М.А. Суслов об этом? - Конечно знал, чего бы он тогда врачей боялся? Что он, маленький ребенок? Интересно, нужны ли еще какие-то комментарии к приведенным свидетельствам с ретроспективой на т. н. «Дело кремлевских врачей»?

АНДРОПОВ: ПУТЬ НАВЕРХ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ

Первая задача Ю.В. Андропова состояла в том, чтобы занять максимально высокий пост. В частности, такую ключевую должность, как Председатель КГБ при Совете Министров СССР. Случилось это в результате хорошо разыгранной интриги. Тут надо сказать, что подлинных мотивов для смещения В.Е. Семичастного было несколько (бегство С.И. Аллилуевой только предлог). Его убрали с ключевого поста не столько потому, что у него в силу его обеспечения успеха переворота 1964 г. сложились особо доверительные отношения с новым высшим руководством страны, которое было всем обязано ему; не столько потому, что его пост был нужен лично для Ю.В. Андропова, сколько вследствие того, что он был членом команды А.Н. Шелепина, которая делала попытки обрести всю полноту власти. И хотя деятельность их не отличалась последовательностью шагов в подковерной борьбе, членов этой команды потихоньку, по одному смещали для того, чтобы эту группировку максимально ослабить, и последним (уже в 1975 г.) убрали самого А.Н. Шелепина. Слабым местом В.Е. Семичастного было то, что именно он поставил первого руководителя партии в октябре 1964 г., - а на посту руководителя такого серьезного органа власти, как главная политическая спецслужба органически должен быть человек, который благодарен за это выдвижение нынешнему высшему руководителю страны (если он, конечно же, заинтересован в своей карьере), - а тут ситуация в точности наоборот.

На вопрос, были ли другие альтернативы на посту Председателя КГБ, кроме вчерашнего Секретаря ЦК Ю.В. Андропова, мы должны ответить скорее отрицательно: у В.Е. Семичастного и Ю.В. Андропова до их назначения на Лубянку уже был опыт работы со спецслужбами, хотя и на республиканском уровне. И тот, и другой работали вторыми секретарями ЦК компартий союзных республик, в число функций которых входило кураторство со стороны партии республиканского КГБ, милиции и непосредственные связи с Москвой; как правило, 2-й секретарь принадлежал к славянской национальности (для Ю.В. Андропова, как видим, было сделано исключение). В.Е. Семичастный был 2-м секретарем ЦК КП Азербайджана (с августа 1959 г. по 13 ноября 1961 г.), Ю.В. Андропов был 2-м секретарем ЦК КП Карело-Финской ССР (небольшая справка: Карело-Финская ССР была 16-й республикой Союза ССР, но в результате хрущевских преобразований ее статус был низведен до Карельской Автономной Советской Социалистической Республики в составе РСФСР; пост занимал с января 1947 г. по июль 1953 г.). То есть, повторюсь, кое-какой опыт общения со спецслужбами у них был: их знакомили с результатами своей работы.

В любом случае можно с уверенностью сказать, что в мае 1967 г. произошел реванш за октябрь 1964 г. - на высший ключевой пост проник человек, который сделал наиважнейший вклад в разрушение Советской Империи, причем не столько лично своими руками, сколько обеспечивший продвижение непосредственных погромщиков: М.С. Горбачева, Е.К. Лигачева, Н.И. Рыжкова, В.А. Крючкова, А.Н. Яковлева, Э.А. Шеварднадзе.

Казус, случившийся с В.Е. Семичастным, позволил Ю.В. Андропову сделать глубокий вывод - любая большая политическая игра пойдет прахом, если всесторонне не обезопасить себя от подобного внезапного вызова на Политбюро ЦК КПСС. До конца упредить все угрозы в принципе невозможно - от провалов в такой динамичной сфере, как разведка, не гарантирован никто. Тогда остается одно: сделать так, чтобы никогда члены Политбюро (как все вместе, так и каждый в отдельности) не посмели посягнуть на самого Ю.В. Андропова. Самый напрашивающийся вывод - стать самому одним из членов Политбюро. Это же давало со временем возможность стать генсеком. О том, как это произошло, - небольшой рассказ.

Сообщают о том, что у Ю.В. Андропова никак не складывались отношения с третьим по весу в руководстве страны человеком - главой правительства А.Н. Косыгиным - причем даже на уровне личной совместимости . Такое, как правило, устанавливается между людьми с первых же минут знакомства, поэтому будет вполне логичным предположить, что данный случай не есть исключение. На тот момент вето А.Н. Косыгина могло остановить политический рост любого сановника и для малейшего продвижения Ю.В. Андропова требовалось временное устранение Председателя Совета Министров СССР. Так оно и произошло.

Ближайший же после назначения Ю.В. Андропова на пост Председателя КГБ Пленум ЦК КПСС, на котором только и возможны какие-то перемещения, состоялся в период израильской агрессии 1967 г. против арабских стран - 20–21 июня 1967 г. На нем обсуждался доклад Л.И. Брежнева «О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке» и, видимо, под предлогом угрозы было принято решение поднять статус нового главы Лубянки - Ю.В. Андропов избирается кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. А.Н. Косыгина в этот момент в Москве не было: он был в Америке в ООН, выступая там с протестами и добиваясь признания Израиля агрессором с санкциями против него, и вернулся - пролетом на Кубу - дней через десять. Так - при первой же возможности - состоялся еще один шаг вверх по лестнице.

Можно только предполагать, делал ли еще Ю.В. Андропов какие-то попытки для следующего продвижения: это ведь не так просто. Возможно, что все они были отвергнуты, и тогда было решено пойти в атаку небольшим коллективом - во всяком случае, факт очередного передвижения состоялся только в связке с министром иностранных дел А.А. Громыко и министром обороны А.А. Гречко. Видимо, мотивация была обозначена как усиление всего комплекса безопасности. Получилось это только спустя почти 6 лет- 27 апреля 1973 г., когда все трое были избраны членами Политбюро. Формально- в свете последующих событий - можно сказать так: умри Генеральный секретарь ЦК на следующий день, и у Ю.В. Андропова были бы шансы занять его место. Но было еще рано… Членство в Политбюро ЦК не есть еще полная гарантия от увольнения с поста Председателя КГБ СССР, а только лишь один из рычагов влияния на то, быть или не быть ему на этом посту. Это только еще статус. Единственным же реально действующим механизмом, который давал полную гарантию от покушений на его должность, был только один: политическое давление через компромат на всех членов Политбюро, кандидатов в члены Политбюро, Секретарей ЦК; а также на упреждение - на тех, чей существующий на сегодня пост давал возможность занять одну из этих должностей. Отдельным моментом в таких случаях стоит не столько компромат, сколько возможность запачкать человека. И это делалось как напрямую - через распространение слухов о том или ином человеке внутри страны, так и через фабрикацию паскудных (извините за прямоту) инсинуаций зарубежных радиоголосов. Если, например, о члене Политбюро, первом секретаре Ленинградского горкома партии Г.В. Романове нельзя было найти что-то реальное, то ему приписывали роман с молодой певицей и артисткой Л. Сенчиной (о чем она поведала сама в недавней телепередаче); или пресловутую свадьбу дочери, на которую якобы привезли дорогой сервиз из Эрмитажа, часть которого подвыпившие гости перебили (на самом деле Г.В. Романов, почему-то рассорившись со всеми, удалился в кабинет, на свадьбе же было только 12 человек, и уложилось это торжественное мероприятие в два часа). Итак, в то время как формально КГБ было запрещен сбор компромата на членов руководства (напомню - с уровня члена обкома партии), о чем нами уже подробно говорилось, сам его Председатель поставил себя вне этого правила.

В связи с этим нужно сказать, что иногда приводятся слова Ю.В. Андропова якобы подобного содержания: «У меня на каждого из вас есть материал. У меня на прослушивании сидят молодые девушки. И им тяжело слушать то, что иногда говорят на дачах». Верить этому или нет - живых свидетелей в любом случае нет. Такие слова, как правило, приводятся в контексте того, что безупречный Ю.В. Андропов боролся по мере возможности с коррупционерами. Но тому есть несколько «Но». Такого не скажешь, при всем желании, всем членам руководства - это было бы чревато для самого хозяина досье. Таким компроматом (или выдуманными «сведениями») можно оперировать только в борьбе с каждым руководителем по отдельности, если же такие слова сказать во всеуслышание всем вместе, то это сразу же вызвало бы желание избавиться от такого Председателя КГБ, и члены руководства это могли бы сделать, каждый по отдельности- нет, но объединившись вместе- да! Уровень же политической культуры самого Ю.В. Андропова не таков, чтобы настолько демонстративно противопоставить себя всему руководству - на такой риск он не мог пойти даже с целью запугать своих оппонентов: еще раз повторю, что если решиться на такое, то лучше всего с глазу на глаз. И еще небольшая, как мне представляется, неточность. Вряд ли было организовано прослушивание высших руководителей (выборочно или тотально - не суть важно): они нередко обсуждают (в том числе и в неформальной обстановке) важнейшие политические и военные мероприятия Советского Союза, при этом обмениваясь информацией, которая составляет высшую государственную тайну. И ею будут располагать какие-то «молодые девчата»? Да, на этом может закончиться карьера любого Председателя КГБ, даже если такие мероприятия проводились с самыми благими намерениями. Наоборот, в функции КГБ входила защита подобных разговоров от любого прослушивания. И последний штрих: насколько мне известно из достоверных источников, когда в 1993 г. прежние технические отделы в милиции превращались в Управления Оперативно-Технических Мероприятий при УВД областей и краев, личный состав предлагалось набирать из числа замужних женщин с двумя детьми старше 35 лет при хороших семейных отношениях - так органы стремились обезопасить себя от авантюристок.

Можно с уверенностью сказать, что Ю.В. Андропов пришел в КГБ не случайно, а заранее зная, что это назначение состоится. С самого начала он имел четкую программу действий. Ибо первое, что он сделал на новом посту, - это воссоздал во всех отношениях печально знаменитое 5-е (идеологическое) управление. 3 июля от Ю.В. Андропова ушла записка в ЦК. Уже 17 июля вопрос был решен на Политбюро. Приказ по КГБ отдан 25 июля. 4 августа с должности секретаря Ставропольского крайкома начальником 5-го управления назначается А.Ф. Кадашев; будучи освобожденный от должности в декабре 1968 г. 23 мая 1969 г. начальником 5-го управления назначается Ф.Д. Бобков, сделавший впоследствии головокружительную карьеру.

Одной из задач Ю.В. Андропова стало удержать и расширить партийные посты как для себя, так и для своих последователей: «Андропов вскоре стал кандидатом в члены Политбюро. В свое время на пленуме ЦК партии <…> Хрущев сказал: «Мы уже обожглись не один раз и убедились в том, что нельзя в состав Политбюро вводить министра обороны и председателя КГБ». <…> Дело в том, что когда руководитель становился членом Политбюро, аппарат за его спиной сразу выпадал из-под партийного и государственного контроля. Потому что к аппарату без него никто притронуться уже не имел права» .

В целом под его руководством КГБ СССР стал весьма противоречивой организацией: «Нельзя сказать, что работа КГБ была безупречной во времена руководства этим ведомством Юрия Владимировича. Были очень серьезные ошибки и недочеты как во внешней деятельности <…>, так и внутриполитической. <…>

Деятельность Андропова всегда носила характер максимального извлечения личной выгоды, завоевания наиболее влиятельных позиций. Он с удивительной ловкостью мог совмещать в себе внешний либерализм и внутреннюю жестокость. <…> Евреи стали проявлять неслыханную активность в СССР, создавая правозащитные движения и другие различные организации, которые КГБ по мере надобности хотя и разоблачал, но делал это чрезвычайно топорно и неумело, создавая больше рекламы этим движениям, чем пытаясь искоренить их на самом деле» . Совершенно ясно, что цели Запада по разрушению СССР не могли быть выполнены до тех пор, пока на пути стоял КГБ СССР сталинского типа. Предстояла длительная работа по ограничению его способностей, изъятию и уничтожению ценных методов работы, снижению бдительности, переориентированию с одних целей на другие, по дезинформации и разложению кадров, внедрению наиболее подготовленных и законспирированных представителей «пятой колонны», перехвату информационных каналов, изменению структуры как центрального аппарата, так и на местах.

Другой задачей Ю.В. Андропова стало создание интеллектуального ядра, которое со временем могло бы стать главным «мозговым центром» будущих катаклизмов «внутри» системы. Именно он смог отобрать нужных и верных лиц из широкого числа конспираторов, обработать их, помочь им выдвинуться и закрепиться на нужных, ключевых постах целой плеяде будущих «перестройщиков»-разрушителей. О кадровом составе «птенцов гнезда Андропова» нами говорилось - при этом нужно помнить, что ряд «нейтралов» и патриотов выпадает из этой обоймы. О том же, что именно «Ю.В.» был инициатором таких групп, говорится в воспоминаниях одного из «птенцов» .

Хотя Ю.В. Андропов и не получал откуда бы то ни было существенной помощи в своей личной карьере, т. е. его не протежировали, но тем не менее он сделал многое для того общего дела, которое проявило себя только при крахе СССР. Вот один пример. Ставший в годы «перестройки» демократом, генерал О. Калугин сделал быструю карьеру: «Он был назначен во внешнюю контрразведку примерно в конце 1972-го - начале 1973 года. Прибыл он из Соединенных Штатов и, естественно, возглавил американское направление. Вскоре его назначили заместителем начальника управления внешней контрразведки, через два-три месяца первым заместителем, а еще примерно через три месяца начальником управления. Ему сразу же присвоили звание генерал-майор, и в 38 лет он оказался самым молодым генералом в КГБ». Но уже с 1975 г. он находится «под колпаком» своей же службы. А с какого-то времени самому Ю.В. Андропову стало не только достоверно известно о том, что его протеже генерал КГБ О. Калугин работает на ЦРУ, но эта информация распространилась и среди высшего руководства Лубянки. Держать его на ключевом посту начальника управления «К» далее не представлялось возможным. Что должен был сделать человек, который не только имеет в своем окружении компрометирующую фигуру? В самом мягком случае его следует уволить, чтобы не быть запятнанным самому. Можно было бы и убрать так, что и следов бы не осталось… Это в том случае, когда преследуешь только свои сугубо карьерные цели. Но Ю.В. Андропов поступает иначе: после крупного разговора он переводит О. Калугина на пост первого заместителя начальника Ленинградского УКГБ, к тому же «считалось, что он поехал туда с повышением и перспективой на замещение должности начальника управления» . Опасно шпиона ЦРУ держать на таком посту? Опасно! Но доля опасности есть и для самого Ю.В. Андропова: О. Калугина могли разоблачить открыто и, следовательно, создать массу неприятностей для самого Ю.В. Андропова, но тем не менее он идет на такой шаг. Откуда точно пришла такая команда, неизвестно, но предположить можно…

Трактуется этот факт по-разному: Герой Советского Союза М.С. Докучаев, как и всякий другой генерал КГБ, не смеет критиковать своего бывшего шефа и считает, что «…это было сделано очень мудро по указанию Ю.В. Андропова, который полагал, что Калугин исправится и станет на путь честного отношения к порученному делу и к своим гражданским обязанностям» . Но, как известно, О. Калугин продолжал исправно сотрудничать с Америкой и предпочитает ее гражданство любому другому.

Замечательный исследователь и важный свидетель того времени В.М. Легостаев видит здесь только личный интерес Ю.В. Андропова: «Политический контекст этой ситуации понятен. Борьба за кресло генсека вступала в решающую фазу, и, естественно, Андропову не хотелось привлекать внимания к факту предательства в руководстве своего ведомства. А интересы личной карьеры всегда были для Андропова абсолютным приоритетом по сравнению с его служебным и партийным долгом. В случае с Калугиным, обеспечив ему безнаказанность, Андропов, получается, сам совершил акт государственной измены» . Да, по отношению к СССР этот поступок выглядит так, но с точки зрения ситуационной, повторяю, здесь раскрывается то, что Ю.В. Андропов пошел на некоторый риск для себя лично, оставляя О. Калугина в рядах КГБ.

Задача, которую выполнил Андропов, носила еще и зондажный характер. На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС им была произнесена насколько загадочная фраза: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок». Сейчас об этом много высказываются, трактуя это по-разному. Многие ищут скрытый подтекст.

Последней задачей Ю.В. Андропова было вовремя умереть. Ему помогли ее решить. Впрочем, это уже из области «загадок».

«ГОНКА НА ЛАФЕТАХ»

БРЕЖНЕВ

В настоящее время акцентируется внимание на том, что из всех троих Генеральных секретарей ЦК КПСС именно Л.И. Брежнев был наименее больным. И особенно, как заверяют свидетели, на период, непосредственно предшествующий смерти. Да, внешне он выглядел совсем развалиной, но умер он не в больнице, что было бы естественно для тяжело больного, а в рабочей обстановке.

В год смерти организм этого 76-летнего человека перенес немало. 23 марта 1982 г. во время посещения Ташкентского авиастроительного завода он и ряд сопровождавших его людей попали под обвалившуюся под напором толпы площадку в сборочном цехе. У Л.И. Брежнева была сломана правая ключица, и, невзирая на это, на следующий день он пошел читать доклад на торжественном заседании! Ключица, кстати сказать, так до конца и не зажила. Несет ответственность за это не столько охрана из КГБ, сколько капризность самого Л.И. Брежнева. Злого умысла здесь не было - скорее всего это действительно стечение обстоятельств: Л.И. Брежнева сначала отговорили от посещения, а потом он настоял сам и охрана практически за 10 минут не успела осуществить весь комплекс мероприятий . Если бы устранение Л.И. Брежнева «созрело» к тому моменту, то ошибки бы не было и он мог быть легко убит при таких обстоятельствах. Тогда Ю.В. Андропов мог прийти к власти и на полгода раньше.

Полностью понять состояние здоровья Л.И. Брежнева можно только на контрасте. С одной стороны, человек больной: плохой сон и неконтролируемый прием снотворных; операция, связанная с ранением на фронте; заболевания, приведшие к нарушениям речи, и проч. . С другой стороны, человек чуть ли не совершенно здоровый: летом по нескольку часов плавает в море, в том числе и во время непогоды, но опять же доводит себя до такого состояния, что теряет сознание ; водит автомобили (причем, как подчеркивается, - только дареные иномарки, но не государственные лимузины), опять же чуть ли не доводя до автокатастрофы . Более того, я как-то читал, что в это время у Леонида Ильича появилась новая пассия, взамен к тому времени отлученной медсестры Н., что тоже, в общем-то, свидетельствует в пользу его здоровья. Одним словом, картина весьма противоречивая.

Сами же обстоятельства смерти таковы. Л.И. Брежнев хотел видеть на своем посту В.В. Щербицкого, бывшего на тот момент 1-м секретарем ЦК КП Украины. На ближайшем Пленуме ЦК КПСС планировалось выдвинуть его кандидатуру. С этой целью Л.И. Брежнев пригласил 9-го ноября 1982 г. на 12 часов к себе Ю.В. Андропова для консультации и чтобы заранее обеспечить себе поддержку . А утром 10-го числа он уже был мертв.

От 12 часов дня 9-го ноября, когда состоялась эта встреча в кабинете № 1, и до 9 утра 10-го ноября, когда обнаружено его тело, - таковы четкие хронологические рамки загадки смерти Л.И. Брежнева. Что еще случилось или могло случиться в этот промежуток времени? С Л.И. Брежневым все как всегда: обед, потом спал до 17 часов, работал до 19 часов, потом поехал на дачу в Заречье, в 20.30 ужин с женой Викторией Петровной и прикрепленным охранником В. Медведевым. Потом - сон. Утром приезжает сменщик охранника В. Собаченков и просит В. Медведева вместе подняться в спальню. Л.И. Брежнев мертв. Охранники вместе пытаются сделать искусственное дыхание в течение 30 минут - до приезда Ю.В. Андропова. Тщетно…

Судя по всему- это было отравление. И если заказчик - Ю.В. Андропов, то кто же мог быть исполнителем? В число их входит чрезвычайно узкий круг: это - только те члены Политбюро, кто имел быстрый и непосредственный доступ к генсеку, но не сообщается, что в этот день кто-то из них был на приеме; контактируют только телохранители и обслуга (нужно ли напоминать, что все они - без всякого исключения - набраны Ю.В. Андроповым) и члены семьи.

Л.И. Брежнев, как об этом пишут, принимал снотворное , и тогда его могли уничтожить, подложив яд под видом лекарства. Вообще, как о нем сообщают, он не был подозрительным, и это могли легко использовать…

Как сейчас представляется, в целом ситуация, предшествовавшая смерти Л.И. Брежнева - захвату власти Ю.В. Андроповым, выглядит так. Л.И. Брежнев использовал смерть М.А. Суслова для того, чтобы шефа КГБ переместить на освободившийся пост. А его место в здании на Лубянской площади занял В.И. Федорчук, до этого с 16 июля 1970 г. - Председатель КГБ Украинской ССР. Укажем на то, что могли быть и альтернативы такому назначению, например, на место второго секретаря ЦК поставить другого человека, а Ю.В. Андропова, соответственно, не перемещать. КГБ мог бы возглавить и кто-то из числа хорошо знакомых Л.И. Брежневу генералов из центрального или московского аппарата. Но и этой возможностью пренебрегли, и главой спецслужбы должен был стать человек из Киева, который пусть не всем, но очень многим обязан лично В.В. Щербицкому Все это наводит на мысль об определенном интересе: главная задача В.И. Федорчука должна была заключаться в том, чтобы обеспечить безболезненный переход власти к новому Генеральному Секретарю, а Л.И. Брежнев действительно должен был уйти на задуманный специально для него пенсионный пост Председателя партии.

Понял ли Ю.В. Андропов сразу, что произошло? Более чем. Оказался ли он готов к такому обороту дел, что его карьера может прерваться? Как показывают события, он был готов. Но чтобы такая операция (полагаю, что операция очень рискованная) прошла безупречно, нужна стопроцентная гарантия. Такую гарантию мог дать особый политический вес и сила, которыми обладал только Андропов. Это органически вытекает из компромата, собранного на всех других членов высшего органа партии.

Поэтому если все же (предположительно) единственным виновником смерти Л.И. Брежнева является Ю.В. Андропов, то тогда надо сказать, что Л.И. Брежнев сам виноват в таком стечении обстоятельств. Усыпив бдительность лестью, демонстративной верноподданностью, безотказностью и выстраиванием линии так, чтобы собственные интересы никогда не пересекались с политическими и личными интересами самого Генерального секретаря, Ю.В. Андропов становится одним из членов Политбюро ЦК КПСС и соответственно получает все связанные с этим возможности.

Элемент угрозы для Л. И. Брежнева мог заключаться еще и в том, что накануне - 19 января 1982 г. - застрелился его свояк, 1-й Заместитель Председателя С.К. Цвигун, до этого надежно надзиравший за Председателем КГБ. Его сменил Г.К. Цинев, которого отправят в отставку 1 декабря 1985 г. и он доживет до 1996 г., чуть-чуть не отметив свое 90-летие. В связи с этим позволю себе отступление, чтобы рассказать анекдот (хотя тут он не совсем уместен), ходивший в кругах гэбистов тех лет. Брежнев встречает Новый год. Без 15 минут - звонок. На проводе - Цвигун: «Леонид Ильич! С Новым годом вас - не волнуйтесь: в КГБ все в порядке, граница на замке!» (С.К. Цвигун курировал Главное управление погранвойск с 30 июля 1970 г. до января 1982 г.) Без 10 минут- второй звонок. На проводе- Цинев: «Леонид Ильич! С Новым годом вас- не волнуйтесь: в КГБ все в порядке, войска - в пунктах дислокации!» (Г.К. Цинев курировал 3-е Управление (с июня 1982 г. - Главное управление) - военная контрразведка (с того же времени и по декабрь 1982 г.). Без 5 минут- третий звонок. На проводе - Андропов. Брежнев ему говорит: «Юрий Владимирович! С Новым годом вас - не волнуйтесь: в КГБ все в порядке, граница на замке, войска- в пунктах дислокации!» Так что полной безопасности никто не мог гарантировать… А когда Ю.В. Андропов стал вторым секретарем ЦК, то контроль за ним могли и ослабить, перенаправив все усилия на нового Председателя, но такие люди, как Ю.В. Андропов, уходят, оставляя дверь открытой… И его реальная сила нисколько не уменьшилась от того, что он вернулся на работу в аппарат ЦК.

…Воспользовавшись тем, что смерть Л.И. Брежнева случилась сразу же после праздничной демонстрации, негласно объявили, что он простудился, пока стоял на Мавзолее.

АНДРОПОВ

Метод, примененный к Ю.В. Андропову, можно назвать управляемой смертью. Суть произошедшего заключается именно в доведении его до смерти в нужный момент: не позже, но и не раньше: «Факт есть факт: Андропов ладил более или менее благополучно со своими болезнями 20 лет, но как только достиг того, к чему всю жизнь стремился, - высшей власти, - смерть подобрала его» . Вы помните свидетельство, которое мы приводили в связи со смертью М.А. Суслова о том, как приходил человек из КГБ и ускорял смерть правящей элиты? Здесь картина в принципе та же. Этим же методом могли свести в могилу и Ю.В. Андропова. И еще один вопрос в связи с этими случаями. Кто же на самом деле руководил страной и сферами влияния: Брежнев, Андропов, или, может быть, тот человек, который отдавал приказания «из КГБ»? Да и из КГБ ли он был, а может, из ЦРУ?..

Ю.В. Андропов мог подписать себе смертный приговор и неосторожными словами. На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, прервав выступавшего К.У. Черненко, он вдруг сказал: «Да, кстати. Мне известно, что в этом зале находятся люди, которые позволяют в беседах с иностранцами распространять ненужную и вредную для нас информацию. Я не буду сейчас называть фамилии, товарищи сами знают, кого я имею в виду. И пусть они запомнят, что это - последнее предупреждение им». (Цит. по: .) «Последнее предупреждение» действительно оказалось последним - но только для Ю.В. Андропова.

В связи с этим обратите внимание на следующий момент: мог ли Андропов предположить, что от него избавляются как от ненужного человека на посту Генерального секретаря? Вполне. Человек он, судя по многому - описаниям очевидцев, его решениям и достижениям, - был далеко не глупый. В таком случае он мог предположить, что избавляются от него в пользу М.С. Горбачева. Тогда логичным становится и ухудшение отношений между ними, о котором сообщается следующее: «Горбачев после смерти Брежнева и избрания генсеком Андропова стал везде говорить, что они с ним большие друзья, дружат семьями и так далее. Зная подноготную этой ситуации, могу сказать, что это был большой блеф. Если первое время после переезда Горбачева в Москву Андропов относился к нему лояльно (именно лояльно, не более), то потом отношения изменились до такой степени, что он перестал Горбачева принимать. <…>

В последние месяцы жизни Андропов приглашал к себе в больницу других членов Политбюро, но только не Горбачева, и только накануне ухода от нас он встретился с Горбачевым и Лигачевым (с декабря 1983 г. по июль 1990 г. - секретарь ЦК КПСС, сначала по кадровым вопросам, потом второй (по вопросам идеологии), затем по сельскому хозяйству. - А.Ш.)» .

Ю.В. Андропов был связан с циниками, которые, его же уничтожив, использовали его смерть в своих интересах: «Агент Ленинградского КГБ, вернувшийся из Москвы вскоре после смерти Андропова, сообщал: «Среди персонала 1 - го медицинского института, связанного с 4-м Главным управлением Минздрава СССР, циркулируют разговоры о загадочности смерти Генерального секретаря ЦК КПСС. По мнению ряда специалистов, в ГУ есть люди, которые на ранней стадии болезни Андропова умышленно вели неправильный курс лечения, что впоследствии привело к его безвременной кончине. На более поздней стадии ведущие специалисты страны были бессильны что-либо сделать, несмотря на все предпринимавшиеся ими меры. Люди, «залечившие» Андропова, связаны с группировкой (название условное) некоторой части партийных аппаратчиков в Москве, которым пришлись не по вкусу позитивные изменения и реформы, начатые Андроповым…» .

ЧЕРНЕНКО

Кому-то очень не хотелось, чтобы этот человек стал Генеральным Секретарем. Сообщают, что когда в 1983 г. К.У. Черненко был в Крыму, то с соседней дачи, где отдыхал министр внутренних дел В.В. Федорчук, ему доставили копченую рыбу. Проверять ее врачи не стали. И К.У. Черненко отравился… Кстати, Ю.В. Андропов нисколько не обидел В.В. Федорчука, когда перевел его в МВД - одновременно тому присвоили звание генерала армии. Тот факт, что К.У. Черненко травили еще летом 1983 г., указывает на неких неустановленных лиц, заинтересованных в том, чтобы он умер как можно скорее и не занял свой последний пост. Почему яд не сработал (хотя это была чрезвычайно ответственная операция, а не какое-то банальное бытовое убийство), не берусь утверждать, тут должны сказать свое слово специалисты - в области токсикологии иногда бывают срывы, как, например, КГБ, при всем желании, не удалось отравить Амина в декабре 1979 г.

И все же после смерти Ю.В. Андропова К.У. Черненко сажают в главное кресло страны. Что это было за правление- тема отдельного исследования…

Наступает лето 1984 г. Е.И. Чазов и М.С. Горбачев уговаривают Черненко ехать в горы, но поскольку у того болезнь легких, а в горах разреженное давление и большой суточный перепад температур, Генеральному становится совсем худо, и его самолетом доставляют в Кремлевскую больницу, откуда он уже не выходит… .

* * *

В глазах общественности на тот момент вся эта драма воспринималась как естественный процесс: для обывателей его смерть была банальным и закономерным концом жизни в ряду ставших уже привычными смертей престарелых вождей. О глубине и масштабе перемен, вызываемых уходом из жизни таких столпов власти, никто и не помышлял.

СМЕРТЬ ЧЕТЫРЕХ МИНИСТРОВ ОБОРОНЫ: СОВПАДЕНИЕ ИЛИ ЗЛОЙ УМЫСЕЛ?

Раскрывая обстоятельства смерти члена Политбюро ЦК КПСС, министра обороны ЦК КПСС Маршала Советского Союза Д.Ф. Устинова, нужно описать саму ситуацию, в которой ему пришлось работать в последние годы жизни. Те, кто имел возможность наблюдать его в это время, отмечают, что он работал с полным напряжением сил, ежедневно и по много часов, справляясь со всем объемом задач. А проблем было множество, наряду с уже привычным кругом: созданием новых образцов боевой и другой техники, строительством оборонных объектов, поддержанием на должном уровне боевой подготовки и дисциплины войск. На рубеже 1970–1980 гг. у военных появились еще две острые проблемы, мучительно требовавшие разрешения: Афганистан и Польша. Такова была ситуация, и она напрямую связана со смертью Д.Ф. Устинова и трех его коллег из стран социалистического блока.

Начнем с разоблачения небольшой, но весьма знаковой лжи, которую сегодня вдруг стали распространять о покойных: «Генералы, униженные Афганистаном, где армия сверхдержавы, истекая кровью, не может победить горцев, кажется, увидели спасение: ввести во всех странах Варшавского договора, включая и СССР, военное положение по образцу Польши. С армией шутки плохи, но с ней не церемонятся. Железная хватка особых отделов КГБ, подчиненных Андропову, прослеживает каждое движение военачальников. При малейшем подозрении - «скоропостижно скончался». И все.

О том, что высший военный генералитет подумывал о военном перевороте в социалистическом лагере (в той или иной форме), существует много свидетельств. Увлекал опыт других стран, когда на пути от тоталитаризма к демократии устанавливалась временная автократия военных. Заговор тогда не удался» . Автор этого опуса А.Н. Яковлев, по своему обыкновению, мягко говоря, клевещет на покойных. Обвинение абсурдно и алогично: не было еще никого из военачальников в мировой истории, кто в ответ на военный проигрыш стал бы свергать свое правительство, - скорее всего усилили бы военное присутствие в Афганистане. Кто знал в 1984 г. из высокопоставленных военных о том, что страну уже повели по пути от «тоталитаризма» к «демократии»? Однако наши оппоненты не слишком обременяют себя логикой… Для них важнее оговорить честных людей. Итак, повторюсь, что обвинение абсурдно и относится к серии операций по заметанию следов, касающихся прошлого, и к опорочиванию памяти понесенных нами жертв. Мотивация же вообще выходит за рамки здравого смысла и потому тем более не может относиться к области истории. А если найдется хоть кто-то, кто этому поверит, что ж- Большая Ложь и здесь собирает свою жатву.

По всей видимости, министров обороны четырех стран: СССР, ГДР, Чехословакии и Венгрии объединяла договоренность ввести войска в Польшу. Это вполне очевидно - события в ней вышли из-под контроля, несмотря на военное положение и интернирование ведущих лидеров оппозиции. Обычно в таких случаях следовала «братская интернациональная помощь». О том, что такое возможно в принципе, говорилось еще Л.И. Брежневым . Прямых подтверждений, почерпнутых из открытых источников, у меня нет, но высказать версию я могу.

Откуда ЦРУ могло получить точную информацию о том, что в Польшу будут вводить войска стран - участниц Организации Варшавского Договора? В Польше, в Генштабе армии, на ЦРУ работал полковник Рышард Кухлинский. «Один из агентов американской разведки, офицер польского генерального штаба Кухлинский находился на самой вершине советского альянса. Он весьма смело предоставлял информацию о планируемых советских акциях в Польше» . Другие источники подтверждают, что он сообщал в ЦРУ о планах введения в стране военного положения. В декабре 1981 г. его вместе с семьей вывезли из Польши, после чего он работал аналитиком в ЦРУ . Однако одного ценного «крота» оперативно заменили на другого, новый шпион ЦРУ был более высокого ранга. Бывший разведчик ЦРУ Петер Швейцер сообщает, что удалось завербовать одного из заместителей министра обороны Польши . Издательство, выпустившее книгу, сочло нужным сделать примечание о том, что это не соответствует действительности. Однако британский публицист Нигель Уэст в своей книге приводит фамилию заместителя министра национальной обороны ПНР генерала Тадеуша Тучанского, которого называет «бесценным наследником» пана Кухлинского. Генерал жив, и хотя сегодня США - союзники Польши, он отрицает свою причастность к ЦРУ. Однако приводится выдержка из письма варшавского резидента в центр, в котором он пишет, что «приобретен агент-самородок в должности заместителя министра обороны, имеющего доступ к правительственным «дискуссиям на тему внутренней безопасности» .

Подтверждением того, что в Польше был довольно широкий круг лиц, ознакомленных с планом вторжения, служит и свидетельство из самых последних источников: «Генеральный штаб Польши предпринял независимый анализ разработанных в СССР планов вторжения и обнаружил, что они основывались на «полнейшем непонимании ситуации, возникшей в Польше, игнорировании подлинных настроений (польского) общества и неспособности оценить мощь движения «Солидарности» . Кроме того, могли использоваться и технические средства. Так, например, в посольство США в Польше прибыла группа из 4 человек «Special Collections Element» с подслушивающей аппаратурой.

Итак, для того чтобы продолжить польскую «бархатную» революцию, требовалось ни больше ни меньше… устранить четырех министров обороны из стран социалистического блока. По крайней мере, так было решено и так получилось. «Акция по преданию казни» (терминология ЦРУ) состоялась…

«Сама смерть Устинова была в определенной степени нелепой и оставила много вопросов в отношении причин и характера заболевания. Осенью 1984 года состоялись совместные учения советских и чехословацких войск на территории Чехословакии. В них принимал участие Устинов и министр обороны Чехословакии генерал Дзур. После возвращения с маневров Устинов почувствовал недомогание, появилась небольшая лихорадка и изменения в легких. <…> Удивительное совпадение- приблизительно в то же время, с такой же клинической картиной заболевает и генерал Дзур» .

Такая операция возымела вполне ожидаемый дополнительный эффект - шантаж: врач, лечивший Л.И. Брежнева, начальник Четвертого главного управления при Совете Министров СССР «академик Чазов, приезжая на Ставрополье, делился с Горбачевым многим, в частности, регулярно информировал об образе жизни кремлевских обитателей. <…>

Будучи в курсе состояния здоровья всех руководителей Кремля, академик намекнул Горбачеву, что смерть уносит лидеров одного за другим, как только у них обостряются отношения с США. Причем заболевают они и умирают как-то странно, нелепо. Так, Брежнев, обладавший незаурядной энергией, вдруг захворал астеническим синдромом. <…>

У Черненко с невероятной быстротой развивается флегмона. Так же неожиданно наступило обострение болезни у Андропова. Военачальники России и Чехословакии Устинов и Дзур после маневров заболели одной и той же болезнью, приведшей их к смерти. Если о смертях генсеков можно спорить, были ли они случайными, то уход из жизни Устинова и Дзура - явное доказательство того, что против них была совершена целенаправленная акция» .

Для наглядности приведем хронологию соответствующих событий.

7 декабря 1984 г. министром обороны Венгрии назначается Иштван Олах. Предыдущий - генерал армии Л. Цинеге был назначен заместителем Председателя Совета Министров ВНР.

20 декабря 1984 г. в результате «острой сердечной недостаточности» скончался член Политбюро Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза министр обороны Маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов.

15 января 1985 г. в возрасте 66 лет в результате «сердечной недостаточности» скончался член Центрального Комитета Коммунистической партии Чехословакии министр национальной обороны генерал армии Мартин Дзур.

26 апреля 1985 г. в Варшаве состоялась встреча высших партийных и государственных деятелей стран - участников Варшавского Договора. Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, заключенный 14 мая 1955 г., продлен на 20 лет с последующей пролонгацией еще на 10 лет.

20 -23 мая 1985 г. в Будапеште проведено заседание Военного Совета Объединенных Вооруженных Сил государств - участников Варшавского Договора.

25 -31 мая 1985 г. на территории ЧССР проведены совместные учения Центральной Группы Войск и Чехословацкой Народной Армии - численностью войск до 25 тыс. человек.

6 -12 июля 1985 г. проведены совместные учения Группы Советских войск в Германии и Национальной Народной Армии ГДР с форсированием Эльбы.

10 июля 1985 г. с участниками сборов руководящих военных кадров встретился в Минске и выступил перед ними М.С. Горбачев.

22 -23 октября 1985 г. состоялось Совещание Политико-Консультативного Комитета государств - участников Варшавского Договора.

21 ноября 1985 г. в Праге состоялась встреча высших руководителей государств - участников Варшавского Договора.

28 ноября 1985 г. - 75-летие министра обороны ГДР Г. Гофмана, по этому случаю он был награжден высшей наградой ГДР - орденом Карла Маркса.

2 декабря 1985 г. в результате «острой сердечной недостаточности» скончался член Политбюро Центрального Комитета Социалистической Единой Партии Германии, министр национальной обороны Германской Демократической Республики генерал армии Гейнц Гофман.

2 -5 декабря 1985 г. в Берлине состоялось очередное заседание Комитета министров обороны государств - участников Варшавского Договора.

3 декабря 1985 г. министром обороны ГДР назначен генерал-полковник Гейнц Кесслер, ему присвоено звание генерала армии.

15 декабря 1985 г. на 59-м году жизни в результате «сердечной недостаточности» скоропостижно скончался член Центрального Комитета Венгерской Социалистической Рабочей Партии, министр обороны Венгерской Народной Республики генерал армии Иштван Олах.

Конечно же, это еще неполная информация, за пределами нашего краткого обозрения остались другие не известные нам приемы по срыву механизма ввода войск в Польшу. По моему разумению, такая беспрецедентная операция, выполненная, как представляется, Службой физической ликвидации ЦРУ США, уже может быть оценена на отлично, и последующая перестройка выглядит по сравнению с ней не более чем детская задача. Единственный минус в этом - то, что Д.Ф. Устинов был, по всей видимости, сторонником возвышения М.С. Горбачева в противовес Г.В. Романову и приходилось лишаться одного весомого голоса на Политбюро. Но игра стоила свеч.

Так в Одессе именовали самый популярный кремлевский вид спорта до эпохи большого тенниса. Особенно часто Г.Н.Л. происходили во время пятилетки пышных похорон. В этом наиболее престижном виде советского спорта участвовали все перебазировавшиеся на … Большой полутолковый словарь одесского языка

Пятилетка пышных похорон (также встречаются названия: пятилетка великих похорон, эпоха пышных похорон … Википедия

Пятилетка пышных похорон (также встречаются названия эпоха пышных похорон … Википедия

В связи с принятием закона об обязательном страховании ответственности автовладельцев с даты опубликования закона все анекдоты про запорожец и 600 й мерс считать неактуальными. Анекдоты о транспорте группа анекдотов, посвященных теме проезда на… … Википедия

Крейсера типа «Диана» … Википедия

Книги

• Гонки на лафетах , Железняк Н.. Роман «Гонки на лафетах» и повесть «Дождь на полпути» Николая Железняка - повествование с юмором (иногда на грани подначки, реже -провокации) и болью, на фоне размышлений о времени и его…
• Гонки на лафетах , Николай Железняк. Роман ГОНКИ НА ЛАФЕТАХ и повесть «Дождь на полпути» Николая Железняка - повествование с юмором (иногда на грани подначки, реже -провокации) и болью, на фоне размышлений о времени и его мифах,…