Овладевающего Граалем, покаяние и смерть Ланселота.
Родителями Ланселота были король Бан и королева Элейна в стране Бенвик (Бофор ан валле).
При крещении ему было дано имя Галахад; впоследствии он так назвал своего сына.
Согласно преданиям, замок короля, расположенный недалеко от леса Броселианд , считался неприступным. Однако чтобы гарантировать, что его жена и сын находятся в полной безопасности, король решает покинуть замок со своей семьей и несколькими приближёнными, оставив крепость одному из близких. Но, вернувшись в последний раз, король понял, что был предан, и что его замок был сожжен его врагом королём Клаудасом из Пустынной Земли. Не в состоянии вынести этой картины, король умирает, оставляя одних жену и ребёнка. В то время как Элейна горевала над телом короля, Галахада похитила фея Вивиан, существо, живущее на дне озера. Королева думала, что Ланселот погиб и вскоре ушла в монастырь.
Сюжет Ланселота появляется в артуровском цикле сравнительно поздно. Его совершенно не знают кельтские источники, не затронутые французским влиянием.
В стихотворном куртуазном эпосе его разрабатывают: «Рыцарь телеги » (Le chevalier de la charrette ) Кретьена де Труа и «Ланцелот» Ульриха фон Цацикхофен (конец XII в.). Ланселот играет также более или менее важную роль в ряде менее значительных романов, как «Diu Krône» Гейнриха фон дем Тюрлин (ок. ), «Ригомер» и др.
В прозаическом французском романе XIII века , представляющем разложение и циклизацию куртуазного эпоса, сюжет Ланселота становится в центре повествования; к нему приспособляются, с ним контаминируются сюжетные циклы Мерлина , поисков святого Грааля и гибели короля Артура. Так создаётся около 1215 года большой прозаический роман о Ланселоте, лежащий в основе многочисленных переделок и пересказов почти на всех европейских языках - немецком (Ульрих Фюетерер и его продолжатели), голландском, итальянском, английском (куда относится и печатная «Mort d’Arthure» Томаса Мэлори , XV век), испанском, португальском. Он в течение веков определял тематику рыцарского романа .
Все исторически засвидетельствованные обработки сюжета Ланселота в своей основной части без особых затруднений могут быть сведены к «Chevalier de la charrette» Кретьена .
Таким образом, сюжет Ланселота в его основной части - прославлении нарушающей узы церковного брака и обеты феодальной верности любви вассала и королевы - оформляется у Кретьена де Труа, основоположника и величайшего мастера куртуазной литературы во Франции, в романе, написанном по намёку самого автора для пропаганды нового «куртуазного» мировоззрения и нового воззрения на любовь.
Сюжет Ланселота является частью этой литературы - выразительницы первых проблесков нового индивидуалистического мировоззрения, с его реабилитацией земной радости и земной любви, с его сублимацией сексуальных отношений в форме «служения даме» (см. Куртуазная литература). Традиционные элементы сюжета - если таковые вообще имелись - теряют по сравнению с новой тематической установкой свою значимость. Возможно, как предполагают некоторые исследователи, что история Ланселота и Гвиневры, как и история Клиджеса и Фенисы в другом романе Кретьен, представляет собой лишь «куртуазную» переработку сюжета Тристана и Изольды .
Во всяком случае, индивидуалистическая и антицерковная заострённость сюжета была воспринята достаточно чётко. Об этом свидетельствует огромная популярность сюжета в эпоху начинающегося распада феодализма; об этом свидетельствует и оценка сюжета Ланселота у Данте , вкладывающего в уста Франчески да Римини знаменитую ссылку на роман о Ланселоте («Божественная комедия », «Ад», п. V, терцины 43-46).
Момент протеста против традиционных форм идеологии и быта в сюжете Ланселота не ускользнул и от Теннисона : поэт-лауреат преуспевающей викторианской буржуазии воспринимает и трактует как сугубо «постыдный» и «греховный», подрывающий устои общества, эпизод любви Ланселота и Гвиневры («Idylls of the King»).
Ланселот, в кельтской мифологии один из благороднейших рыцарей короля Артура по прозванию Озерный - в детстве Владычица озера окунула его в волшебные воды.Сэр Ланселот был самым красивым из рыцарей. Однажды ненавидевшая Ланселота Моргана ле Фай заколдовала его и заперла в замке с тем, чтобы он выбрал себе в возлюбленные одну из четырех ее верных фей. Однако рыцарь отверг всех красавиц, поскольку беззаветно любил королеву Гиньевру, жену Артура. Существует миф о похищении Гиньевры рыцарем Мелегантом, который давно желал обладать королевой. Ланселот вовремя освободил королеву из замка Мелеганта. Но тот успел поведать королю Артуру о связи Ланселота и королевы Гиньевры. Узнав об измене супруги, король решил казнить ее, но Ланселот вновь с боем освободил свою любимую. Его действия раскололи единство рыцарей Круглого стола и подорвали могущество державы Артура.После смерти короля Гиньевра стала монахиней в Амсбери. Ланселот лишь однажды встретился с ней, прежде чем стал отшельником.
Мордред,
в кельтской мифологии сильный и отважный рыцарь, племянник короля Артура.Отправляясь на войну в Бретань, король назначил его регентом, но
коварный Мордред воспользовался случаем, чтобы занять трон в Камелоте и силой
жениться на королеве Гвиневре. По возвращении Артура состоялась кровавая битва
при Солсбери, стоившая жизни многим рыцарям Круглого стола, включая сэра
Мордреда. Смертельно раненный Артур был увезен на Аваллон, остров в
потустороннем мире, верным рыцарем Бедивером (Бедвиром) и тремя таинственными
женщинами, прибывшими за ним на черном корабле. Священный меч Эскалибур по
приказу Артура Бедивер забросил в глубокое озеро после кончины короля.
В результате предательства короля и захвата власти, а затем беспощадной битвы
сторонников короля с его врагами пришел конец золотому веку рыцарства и славному
времени благородного короля Артура.
Овэйн
(Овайн, Ивэйн), один из рыцарей короля Артура, отважный и благородный воин,
испытал в своей жизни множество приключений, в числе которых была победа над
Черным рыцарем, сражение с драконом и приручение льва, который помог ему спасти
прекрасную даму от Великана. Могучий хищник загрыз исполина насмерть. Овэйн сжег
тело грозного противника и вернулся в Камелот ко двору короля Артура.
Согласно историческим свидетельствам, Овэйн был сыном Уриена. Но хотя считается,
что он жил в традиционную артуровскую эпоху (в частности, по преданию, кельты
под его предводительством нанесли в 593 году тяжелое поражение бриттам), в
мифологии валлийских кельтов Овэйн появляется в легендах Артуровского цикла
вместе со своим отцом. Так, согласно легенде, он был сыном Уриена и сестры
Артура, Морганы Ле Фэй.
Считался неприступным. Однако чтобы гарантировать, что его жена и сын находятся в полной безопасности, король решает покинуть замок со своей семьей и несколькими приближёнными, оставив крепость одному из близких. Но, вернувшись в последний раз, король понял, что был предан, и что его замок был сожжен его врагом королём Клаудасом из Пустынной Земли. Не в состоянии вынести этой картины, король умирает, оставляя одних жену и ребёнка. В то время как Элейна горевала над телом короля, Галахада похитила фея Вивиан, существо, живущее на дне озера. Королева думала, что Ланселот погиб и вскоре ушла в монастырь.
Все исторически засвидетельствованные обработки сюжета Ланселота в своей основной части без особых затруднений могут быть сведены к «Chevalier de la charrette» Кретьена .
Таким образом, сюжет Ланселота в его основной части - прославлении нарушающей узы церковного брака и обеты феодальной верности любви вассала и королевы - оформляется у Кретьена де Труа, основоположника и величайшего мастера куртуазной литературы во Франции, в романе, написанном по намёку самого автора для пропаганды нового «куртуазного» мировоззрения и нового воззрения на любовь.
Сюжет Ланселота является частью этой литературы - выразительницы первых проблесков нового индивидуалистического мировоззрения, с его реабилитацией земной радости и земной любви, с его сублимацией сексуальных отношений в форме «служения даме» (см. Куртуазная литература). Традиционные элементы сюжета - если таковые вообще имелись - теряют по сравнению с новой тематической установкой свою значимость. Возможно, как предполагают некоторые исследователи, что история Ланселота и Гвиневры, как и история Клиджеса и Фенисы в другом романе Кретьен, представляет собой лишь «куртуазную» переработку сюжета Тристана и Изольды .
Во всяком случае, индивидуалистическая и антицерковная заострённость сюжета была воспринята достаточно чётко. Об этом свидетельствует огромная популярность сюжета в эпоху начинающегося распада феодализма; об этом свидетельствует и оценка сюжета Ланселота у Данте , вкладывающего в уста Франчески да Римини знаменитую ссылку на роман о Ланселоте («Божественная комедия », «Ад», п. V, терцины 43-46).
Момент протеста против традиционных форм идеологии и быта в сюжете Ланселота не ускользнул и от Теннисона : поэт-лауреат преуспевающей викторианской буржуазии воспринимает и трактует как сугубо «постыдный» и «греховный», подрывающий устои общества, эпизод любви Ланселота и Гвиневры («Idylls of the King»).
В средневековой Франции, где примерно в XIV веке появились современные игральные карты («классические», или «французские»), «картинки» (карты с персонажами - королями, дамами и валетами) были связаны с теми или иными историческими или легендарными персонажами. Валет треф соответствовал Ланселоту.
В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929-1939 , перешедший в общественное достояние , так как автор - Р. Шор - умер в 1939 году.
|
||||||||||||||||||||||||||
Окситания...
На самой верхушке высокой каменной горы стояло трое человек... Одним из них был Светодар, он выглядел очень печальным. Рядом, опёршись на его руку, стояла очень красивая молодая женщина, а за неё цеплялся маленький белокурый мальчик, прижимавший к груди огромную охапку ярких полевых цветов.
– Кому же ты нарвал так много, Белоярушка? – ласково спросил Светодар.
– Ну, как же?!.. – удивился мальчонка, тут же разделяя букет на три ровных части. – Это вот – мамочке... А это вот милой бабушке Таре, а это – бабушке Марии. Разве не правильно, дедушка?
Светодар не ответил, лишь крепко прижал мальчика к груди. Он был всем, что у него оставалось... этот чудесный ласковый малыш. После умершей при родах правнучки Марии, которой Светодар так никогда и не увидел, у малыша оставалась только тётя Марсилла (стоявшая рядом с ними) и отец, которого Белояр почти не помнил, так как тот всё время где-то воевал.
– А, правда, что ты теперь никогда больше не уйдёшь, дедушка? Правда, что ты останешься со мной и будешь меня учить? Тётя Марсилла говорит, что ты теперь будешь всегда жить только с нами. Это правда, дедушка?
Глазёнки малыша сияли, как яркие звёздочки. Видимо появление откуда-то такого молодого и сильного деда приводило малыша в восторг! Ну, а «дед», печально его обнимая, думал в то время о тех, кого никогда уже не увидит, проживи он на Земле даже сто одиноких лет...
– Никуда не уйду, Белоярушка. Куда же мне идти, если ты находишься здесь?.. Мы ведь теперь с тобой всегда будем вместе, правда? Ты и я – это такая большая сила!.. Так ведь?
Малыш от удовольствия повизгивал и всё жался к своему новоявленному деду, будто тот мог вдруг взять и исчезнуть, так же внезапно, как и появился.
– Ты и правда никуда не собираешься, Светодар? – тихо спросила Марсилла.
Светодар лишь грустно мотнул головой. Да и куда ему было идти, куда податься?.. Это была его земля, его корни. Здесь жили и умерли все, кого он любил, кто был ему дорог. И именно сюда он шёл ДОМОЙ. В Монтсегуре ему были несказанно рады. Правда, там не осталось ни одного из тех, кто бы его помнил. Но были их дети и внуки. Были его КАТАРЫ, которых он всем своим сердцем любил и всей душой уважал.
Вера Магдалины цвела в Окситании, как никогда прежде, давно перевалив за её пределы! Это был Золотой Век катаров. Когда их учение мощной, непобедимой волной неслось по странам, сметая любые препятствия на своём чистом и правом пути. Всё больше и больше новых желающих присоединялось к ним. И несмотря на все «чёрные» попытки «святой» католической церкви их уничтожить, учение Магдалины и Радомира захватывало все истинно светлые и мужественные сердца, и все острые, открытые новому умы. В самых дальних уголках земли менестрели распевали дивные песни окситанских трубадуров, открывавшие глаза и умы просвещённым, ну а «обычных» людей забавлявшие своим романтическим мастерством.
Окситания цвела, как прекрасный яркий цветок, впитывающий жизненную мощь светлой Марии. Казалось, никакая сила не могла противостоять этому мощному потоку Знания и светлой, вселенской Любви. Люди всё ещё поклонялись здесь своей Магдалине, обожая её. Будто она до сих пор жила в каждом из них... Жила в каждом камушке, в каждом цветке, каждой крупинке этой удивительной, чистой земли...
Однажды, гуляя по знакомым пещерам, Светодар набрёл на новую, потрясшую его до самой глубины души... Там, в спокойном тихом уголке стояла его чудесная мать – любимая Мария Магдалина!.. Казалось, природа не смогла забыть эту дивную, сильную женщину и вопреки всему, создала её образ своей всемогучей, щедрой рукой.
Пещера Марии. В самом углу пещеры стоит, природой созданная, высокая статуя прекрасной женщины,
окутанной очень длинными волосами. Местные катары говорили, что статуя появилась там сразу же после
гибели Магдалины и после каждого падения новой капли воды становилась всё больше и больше на неё похожа...
Эта пещера и сейчас называется «пещерой Марии». И все желающие могут увидеть стоящую там Магдалину.
Повернувшись, чуть поодаль Светодар увидел другое чудо – в другом углу пещеры стояла статуя его сестры! Она явно напоминала кудрявую девочку, стоявшую над чем-то лежащим... (Веста, стоявшая над телом своей матери?..) У Светодара зашевелились волосы!.. Ему показалось, что он начал сходить с ума. Быстро повернувшись, он выскочил из пещеры.
Изваяние Весты – сестры Светодара. Окситания не пожелала их забывать...
И создала свой памятник – капля по капле ваяя дорогие её сердцу лица.
Они стоят там веками, а вода продолжает свою волшебную работу, делая
их всё ближе и всё более похожими на настоящих...
Позже, чуть отойдя от потрясения, Светодар спросил у Марсилы, знает ли она о том, что он увидел. И когда услышал положительный ответ, его душа буквально «зарыдала» слезами счастья – в этой земле и вправду всё ещё жива была его мать – Золотая Мария! Сама земля Окситании воссоздала в себе эту прекрасную женщину – «оживила» в камне свою Магдалину... Это было настоящим творением любви... Только любящим зодчим была природа.
У меня на глазах блестели слёзы... И совершенно не было за это стыдно. Я очень многое бы отдала, чтобы встретить кого-то из них живыми!.. Особенно Магдалину. Какая же дивная, древняя Магия пылала в душе этой удивительной женщины, когда она создавала своё волшебное царство?! Царство, в котором правило Знание и Понимание, и костяком которого была Любовь. Только не та любовь, о которой кричала «святая» церковь, износив это дивное слово до того, что не хотелось долее его слышать, а та прекрасная и чистая, настоящая и мужественная, единственная и удивительная ЛЮБОВЬ, с именем которой рождались державы... и с именем которой древние воины бросались в бой... с именем которой рождалась новая жизнь... именем которой менялся и становился лучше наш мир... Вот эту Любовь несла Золотая Мария. И именно этой Марии мне хотелось бы поклониться... За всё, что она несла, за её чистую светлую ЖИЗНЬ, за её смелость и мужество, и за Любовь.
Но, к сожалению, сделать это было невозможно... Она жила столетия назад. И я не могла быть той, кто её знал. Невероятно глубокая, светлая печаль вдруг захлестнула меня с головой, и горькие слёзы полились потоком...
– Ну что ты, мой друг!.. Тебя ждут другие печали! – удивлённо воскликнул Север. – Прошу тебя, успокойся...
Он ласково коснулся моей руки и постепенно печаль исчезла. Осталась только горечь, будто я потеряла что-то светлое и дорогое...
– Тебе нельзя расслабляться... Тебя ждёт война, Изидора.
– Скажи, Север, учение катаров называлось Учением Любви из-за Магдалины?
– Тут ты не совсем права, Изидора. Учением Любви его звали не посвящённые. Для тех же, кто понимал, оно несло совершенно иной смысл. Вслушайся в звучание слов, Изидора: любовь по-французски звучит – амор (amour) – не так ли? А теперь раздели это слово, отделив от него букву «а»... Получится а’мор (а"mort) – без смерти... Вот и получается истинное значение учения Магдалины – Учение Бессмертных. Как я уже раньше тебе говорил – всё просто, Изидора, если только правильно смотреть и слушать... Ну, а для тех, кто не слышит – пусть остаётся Ученьем Любви... оно ведь тоже красиво. Да и истины толика в этом всё же остаётся.
Я стояла совершенно остолбенев. Учение Бессмертных!.. Даария... Так вот, что являлось учением Радомира и Магдалины!.. Север удивлял меня множество раз, но никогда ещё я не чувствовала себя столь потрясённой!.. Учение катаров притягивало меня своей мощной, волшебной силой, и я не могла себе простить, что не говорила об этом с Севером раньше.
– Скажи, Север, осталось ли что-то от записей катар? Должно же было что-то сохраниться? Даже если не самих Совершенных, то хотя бы просто учеников? Я имею в виду что-то об их настоящей жизни и учении?
– К сожалению – нет, Изидора. Инквизиция уничтожила всё и везде. Её вассалы, по приказу Папы, посылались даже в другие страны, чтобы уничтожить каждую рукопись, каждый оставшийся кусочек бересты, какой только могли найти... Мы искали хоть что-нибудь, но ничего не смогли спасти.
– Ну, а сами люди? Не могло ли остаться что-то у людей, кто сохранял бы это через века?
Ланселот это один из известнейших рыцарей Круглого стола. Родителями этого рыцаря была королевская чета Бан и Элейна, которые жили в Бретани. Но воспитанием Ланселота занималась дружелюбная фея Озера в связи со смертью отца Ланселота. Именно поэтому, согласно легенде, данного рыцаря называли Озерным.
Приехав в Камелот, рыцарь встретился в Гвиневерой и полюбил ее. Несмотря на то, что она была замужем за королем Артуром, эта женщина ответила ему взаимностью. Ради Гвиневеры Ланселот совершил очень много подвигов, а также он спас ее от Мелеаганта.
Через некоторое время у Ланселота родился сын, которого он именовал Галахадом. Его матерью была красавица Элейна. Она сумела пленить рыцаря и держать его рядом с собой около четырнадцати лет, благодаря колдовским чарам. Элейна приходилась дочерью могущественному королю Пелесу.
Спустя время, Ланселот решил вернуться к рыцарям Круглого стола. После этого его отношения с королевой Гвиневерой снова возобновились. По другой версии, Ланселот все время оставался вместе с Элейной и никогда не покидал ее.
Как и многие другие рыцари, Ланселот пытался найти Грааль, но все его попытки оказались безуспешными. Он считал, что не может добыть Священный Сосуд из-за того, что совершил грех прелюбодеяния. Но впоследствии Грааль смог отыскать его сын Галахад.
И вот свершен был подвиг Святого Грааля, и все рыцари, кто остался в живых, вернулись в Камелот. Возрадовался король Артур, увидев их снова за Круглым Столом, но и опечалился, ибо знал, что близится час, когда королевству логров суждено вновь исчезнуть во мраке. Что-то изменилось в замке Артура: много сидений осталось незанятыми за Круглым Столом, и на них не появились написанные золотом имена, ибо не приходили больше рыцари, чтобы занять место погибших.
И силы зла, которые затаились в королевстве логров, вновь стали оживать, и недолго оставалось царить при дворе Артура духу товарищества и согласия.
Но пока солнце светило ярко, как всегда, и только Артур, помнивший слова доброго волшебника Мерлина, знал, что конец близок.
Сэра Галахэда не было в живых, и Ланселот снова стал величайшим рыцарем логров, но он помнил, как не удалось ему достигнуть Святого Грааля по причине греховной любви своей к королеве Гвиневере. А Гвиневера заметила, что Ланселот избегает ее и уезжает из Камелота, как только его позовет какое-то приключение. И однажды она послала за ним и сказала ему:
Сэр Ланселот, я вижу и чувствую каждый день, что ваша любовь ко мне увядает и вы всегда с охотой удаляетесь от меня, чтобы помочь любой даме. Быть может, среди них есть та, что дороже вашему сердцу, чем я?
О леди, - печально сказал Ланселот. - Я люблю только вас. Но по многим причинам стремлюсь скрыться от вас. Когда желал я достигнуть Святого Грааля, мне было дано понять, сколь греховна моя любовь к вам - супруге моего дорогого короля Артура. И если бы не эта любовь, мне явилось бы то, что явилось сэру Гавейну, и я вкусил бы от Святого Грааля вместе с моим сыном сэром Галахэдом, с сэром Персивалем и сэром Борсом. А это нелегко забыть. И думаю я также о вашем добром имени, ибо есть за Круглым Столом рыцари, которые только ждут случая, чтобы принести печаль королю Артуру и позор и распри всему королевству логров.
Но королева Гвиневера разгневалась на сэра Ланселота и вскричала:
Все это лживые речи, и теперь я хорошо вижу вашу неверность! Вы устали от меня и нашли себе другую! А потому уходите и никогда больше не появляйтесь подле меня!
В великой печали сэр Ланселот уехал из Камелота далеко в глубь лесов средней Англии, и никто не знал, где он скитался. А королева Гвиневера скоро пожалела о своих словах и очень захотела, чтобы Ланселот вернулся. Но она никому не могла показать виду и потому позвала к себе десять рыцарей Круглого Стола и сказала им, что поедет с ними майским поездом Майский поезд - праздничный выезд в связи с началом весны. по лесам и полям близ Камелота, ибо настал месяц май, когда распустились деревья и цветы в лучах солнца и сердца женщин и мужчин также ждут радости и веселья.
Вы должны выехать верхом, одетые во все зеленое, - сказала она, - и я возьму с собой десять леди, чтобы они ехали рядом с каждым рыцарем. И у каждой леди будет дама, чтобы прислуживать ей, а у каждого рыцаря оруженосец. Ибо желаю я, чтобы об этом месяце мае напоминали всем вам ваши любимые.
И вот поскакали они в глубь зеленого леса, и уздечки их коней сверкали на солнце и звенели, сливаясь с их веселым смехом и пением.
Но в тот же самый день доставили ко двору короля Артура на носилках рыцаря по имени сэр Уррий с тремя жестокими ранами, которые никто не мог исцелить. Много лет сэр Уррий мучился великой болью, ибо ни один лекарь не в силах был вылечить его. И вот его мать и сестра отправились в паломничество по всем дворам Европы, чтобы узнать, нет ли кого, кто бы сумел помочь сэру Уррию. И вот они прибыли в Британию, в Камелот, и, приближаясь к нему, встретили леди Нимуе, и она явилась с ними к королю Артуру и сказала:
Господин король, этот муж, сэр Уррий, может быть исцелен лишь прикосновением руки лучшего рыцаря в мире.
Если кто-либо и может исцелить сэра Уррия, - ответил король Артур, - то это, верно, должен быть рыцарь моего двора, ибо никого лучше в этой стране нет, не считая только сэра Персиваля, который стал теперь королем в Карбонеке. И, чтобы подвигнуть всех, я сам первый коснусь его ран, хотя знаю, что недостоин исцелить его, а затем пусть попытаются сделать это все подданные мне короли, герцоги, графы и рыцари.
И вот все рыцари Круглого Стола - сто и десять рыцарей - по очереди коснулись сэра Уррия, но ни один не мог исцелить его.
Где сэр Ланселот Озерный? - спросил тогда король Артур. - Ибо если и он не сможет сделать этого, то нет, верно, рыцаря, достойного такого свершения.
И как раз в это время сэр Ланселот прискакал снова в Камелот. Артур рассказал ему о том, что случилось, и просил попытаться вылечить сэра Уррия.
Нет! - воскликнул сэр Ланселот. - Было бы лишь дьявольской гордыней с моей стороны подумать, что я могу преуспеть там, где потерпели неудачу столь многие благородные рыцари.
У вас нет выбора, - сказал король Артур, - ибо я повелеваю сделать это.
Раз так, благороднейший из королей, - ответил Ланселот, - я не ослушаюсь вас.
И Ланселот стал на колени подле сэра Уррия и, помолившись, возложил руки на три его ужасные раны. И сразу же сэр Уррий встал, целый и невредимый, как если бы никогда вовсе не был ранен.
Все рыцари и с ними король Артур громко вскричали от радости и возблагодарили господа бога за его милосердие. Ланселот же заплакал, словно обиженный ребенок.
Тут и король Артур опечалился, ибо вспомнил, как в день, когда он впервые явился в Камелот, Ланселот таким же образом исцелил раненого рыцаря и как Нимуе, леди озера Авалон, предсказала, что Ланселот вновь свершит подобное и это будет его последнее деяние перед концом королевства логров.
А пока все это происходило в Камелоте, Гвиневера со своими рыцарями и леди скакали майским поездом в глубине лесов. И был в ту пору рыцарь по имени Мелигранс, который давно любил королеву. И теперь, увидев ее в окружении столь малой свиты и зная, что Ланселота уже давно не было в Камелоте, он решил, что пришел его час. И выступил он с двадцатью вооруженными воинами и ста лучниками, и устроил ей засаду, и внезапно окружил ее и тех, кто ее сопровождал.
Предатель-рыцарь! - вскричала королева Гвиневера, поняв, что произошло. - Вспомните, что вы сын короля и рыцарь Круглого Стола. Вы позорите всех рыцарей, вашего господина короля Артура, позорите короля Багдемагуса, вашего отца, меня, вашу королеву, и себя.
Что до этих разговоров, - закричал сэр Мелигранс, - меня они нимало не волнуют, ибо знайте, мадам, что я давно люблю вас, но никогда у меня раньше не было такого случая, как этот.
Тут десять рыцарей, ехавшие с королевой Гвиневерой, устремились на ее защиту, но они были без доспехов и скоро все распростерлись, раненные, на земле.
Сэр Мелигранс, не убивайте моих благородных рыцарей, - взмолилась королева Гвиневера. - Я поеду с вами, если вы обещаете не причинять им больше вреда. Но если вы не пообещаете этого, я лишу себя жизни.
Мадам, - сказал сэр Мелигранс, - ради вас я пощажу их, и их отведут в мой замок, где за ними будет хороший уход, но только если вы поедете со мной.
По дороге один оруженосец, отрок юный и смелый, внезапно пришпорил коня и полным галопом поскакал в сторону Камелота. И, хотя лучники стреляли в него, он благополучно скрылся и явился в Камелот вскоре после того, как Ланселот исцелил сэра Уррия.
Услышав его рассказ, Ланселот, который все еще был в доспехах, вскочил в тот же миг на коня.
Сейчас же поскачу туда! - крикнул он королю Артуру. - А вам не угодно ли будет последовать за мной со многими рыцарями, как только вы наденете доспехи? Вы найдете меня у замка Мелигранса, если я еще буду жив.
Тут он пришпорил коня, пустив его галопом, и скрылся в туче пыли. Но недолго проскакал он, его остановил отряд лучников с натянутыми луками.
Вам здесь не пройти! - закричали они. - А если и пройдете, то только пешим, ибо мы убьем коня под вами!
Это мало что даст вам! - сказал Ланселот, устремившись на них.
Тут они выпустили в него тучу стрел, и конь его пал на землю с пронзенным сердцем, но Ланселот вскочил, высвободив ноги из стремян, и бросился на лучников, которые пустились в разные стороны, так что он никого не смог догнать.
И он пошел по дороге пешком. Но его доспехи, и копье, и щит были так тяжелы, что он мог двигаться лишь очень медленно, и все же ничего не желал бросать, опасаясь других ловушек Мелигранса.
Но вскоре встретил он на дороге двух лесников с телегой.
Любезные други! - вскричал Ланселот. - Позвольте мне сесть в вашу телегу, прошу вас!
Куда же вы направляетесь? - спросил один из лесников.
Поговорить с сэром Мелигрансом! - ответил Ланселот.
Он наш хозяин, - сказал лесник, - и послал нас за дровами в лес. Мы не позволим вам ехать с нами!
И с этими словами один из них ударил Ланселота плетью и разразился бранью.
Тут Ланселот ударил его кулаком так, что тот упал на землю замертво.
Любезный господин, - сказал второй лесник, - пощадите меня, и я отвезу вас, куда вы пожелаете.
Поворачивай тогда свою телегу, - сказал Ланселот, - и вези меня к замку сэра Мелигранса! Да поживее!
Садитесь, и вы будете там сейчас же! - сказал лесник.
И они тронулись. И вскоре дама королевы Гвиневеры, смотревшая из окна замка Мелигранса, воскликнула:
Смотрите, мадам, вот едет телега, какой обычно пользуются палачи, а в ней добрый рыцарь!
Где? - вскричала Гвиневера, и, взглянув в окно, она узнала сэра Ланселота по эмблеме на щите.
«О, я знала, что он придет! - сказала она про себя. - Я знала, что он придет!»
Между тем Ланселот подъехал к воротам. Он сошел на землю и закричал таким голосом, что его услышали во всех уголках и закоулках замка:
Где вы, низкий предатель Мелигранс? Выходите и сразитесь, вы и все ваши трусливые изменники, ибо здесь я, сэр Ланселот Озерный.
Тут Мелигранса одолел страх, и он пал ниц перед королевой Гвиневерой, моля ее о прощении. И наконец она сказала, что попросит Ланселота пощадить его, ибо хочет мира, а не войны. И вот ворота открыли, и Ланселот ворвался, словно разъяренный лев, в замок. Гвиневера уговорила его помириться с сэром Мелигрансом, но только после того, как они согласились сразиться в полных доспехах в Камелоте, в присутствии короля Артура.
Тут Гвиневера взяла Ланселота за руку и отвела его в свою комнату, где сняла с него доспехи и омыла раны, нанесенные стрелами лучников.
В ту ночь они не уехали из замка. А рано поутру прибыл король Артур со многими рыцарями. Но когда королева Гвиневера рассказала ему обо всем, что произошло, он также отказался от мести Мелигрансу и согласился на рыцарский поединок между ним и Ланселотом.
Быть битве в этот день через неделю, - сказал король Артур, - на лугу между Камелотом и рекой. И если кто-либо из рыцарей не явится на поединок, то будет ему величайший позор на всю Логрию.
Затем король Артур сопроводил королеву Гвиневеру обратно в Камелот, а раненых рыцарей доставили туда на носилках.
Сэр, - сказал Ланселоту Мелигранс, - я надеюсь, между нами нет больше вражды? И потому прошу вас, останьтесь со мной сегодня в моем замке, и я устрою для вас королевский пир.
Я согласен, - сказал Ланселот.
И когда настал вечер, Мелигранс пришел в комнату Ланселота и повел его в залу. И повел он его там, где устроена была западня. Пол под ногой Ланселота вдруг ушел вниз, и он упал в глубокую темницу, устланную соломой.
Там лежал он семь дней и семь ночей, и каждый вечер прекрасная дама приносила ему пищу и воду, и каждый вечер она говорила:
Благородный сэр Ланселот, если вы только пообещаете стать моим господином и любить меня, я освобожу вас из этой тюрьмы. Но если вы не дадите такого обещания, то будете оставаться здесь до тех пор, пока не потеряете свою честь.
Куда как бесчестнее было бы мне купить свободу такой ценой, - сказал Ланселот. - Король Артур без труда догадается, что только вероломство помешает мне явиться в Камелот, когда придет день битвы.
И утром того дня, когда он должен был сразиться с сэром Мелигрансом, дама с плачем пришла к сэру Ланселоту и сказала:
О благородный Ланселот, напрасно я полюбила вас. Подарите мне лишь один поцелуй, и я освобожу вас.
В таком поцелуе ничего постыдного нет, - сказал Ланселот и, поцеловав даму один раз, поспешил из тюрьмы, остановившись только затем, чтобы надеть доспехи, которые она ему подала. Затем он вскочил на коня, ожидавшего его во дворе, и галопом поскакал в Камелот.
А дама осталась стоять, тихо плача, в воротах.
Увы, - рыдая, сказала она, - этот поцелуй ничего не значил для сэра Ланселота. Он думает только о королеве Гвиневере!
Между тем король и королева со многими рыцарями и леди собрались на большом лугу у Камелота, чтобы посмотреть битву. Пришел назначенный час, но сэра Ланселота не было видно, и сэр Мелигранс чванился и похвалялся, что он лучший рыцарь во всем королевстве логров, а Ланселот трус, бежавший от поединка.
И он собирался уже возвращаться к себе домой, оставив всех рыцарей Круглого Стола навек опозоренными, как вдруг поднялся шум и появился Ланселот, отчаянно пришпоривавший своего коня.
Приблизившись к королю Артуру, он рассказал о том, как коварно Мелигранс обманул его, и все присутствовавшие начали громко позорить сэра Мелигранса, так что тот наконец схватился за копье и закричал Ланселоту:
Берегитесь же!
Тут два рыцаря разъехались в разные стороны и по данному знаку сошлись, словно две молнии. И сэр Ланселот ударил сэра Мелигранса с такой силой, что тот упал через круп коня.
Тут Ланселот спешился, обнажил меч и дождался, пока Мелигранс встал на ноги. Мелигранс пытался избежать поражения и взять верх над соперником нечестными уловками. Но ничего не помогало ему, и Ланселот нанес ему мечом смертельный удар. Тут и пришел конец изменнику Мелигрансу.
Великая радость была в тот день в Камелоте, и король Артур перед всем двором благодарил Ланселота за спасение королевы. Гвиневера же лишь взглянула на Ланселота своими сияющими глазами и шепотом сказала ему:
Приходите в мой сад, когда сядет солнце, ибо я хочу поблагодарить вас наедине.
Случилось, что Агравейн, брат сэра Гавейна, услышал ее слова. Был он одним из злонравных и вероломных рыцарей, ненавидел королеву и завидовал славе Ланселота. Агравейн рассказал об этом сэру Мордреду, своему кузену, сыну королевы Феи Морганы, самому злодейскому рыцарю из всех, ненавидевшему, подобно своей матери, все праведное и всегда искавшему способ навлечь беду на короля Артура и на все королевство логров.
Теперь Мордред решил, что настал его час. В тот вечер, лишь только в лучах заходящего солнца яблони отбросили длинные тени, он и Агравейн спрятались в саду королевы. И вскоре она появилась среди цветов - прекраснее самой прекрасной розы на свете.
Некоторое время она гуляла в саду одна. А затем пришел сэр Ланселот - самый могучий и благородный рыцарь в мире. Он стал перед королевой на колени, и она поблагодарила его за спасение от сэра Мелигранса и попросила прощения за свои обидные слова.
О Ланселот, Ланселот, - тихо сказала она. - С того самого дня, как вы появились в Камелоте, когда я была лишь юной девушкой и невестой короля Артура, я полюбила вас!
И я полюбил вас в тот же день, - сказал Ланселот. - И все эти годы я боролся с этой любовью, но тщетно!
Леди моя и любовь моя, - сказал Ланселот голосом, полным волнения. - Хотите ли вы этого всем сердцем?
Да, поистине всем сердцем, - ответила королева.
Тогда ради вашей любви да будет так! - вскричал Ланселот.
Гвиневера приблизилась к нему и поцеловала его в губы, а затем повернулась и удалилась, словно скользя среди цветов, потерявших краски и ставших одинаково серыми в сумерках умирающего дня. Ланселот же остался недвижим. Последний луч солнца задержался на его лице, и сам он наполнился трепетом и радостно вздохнул, подумав о поцелуе Гвиневеры.
Вскоре он тоже повернулся, вышел из сада и исчез в сгущающихся сумерках.
А теперь, - сказал сэр Мордред, - пришло мое время! В мои руки эти двое отдают все королевство логров!
И в глазах его был недобрый огонь, когда вместе с Агравейном он зашагал в темноту ночи.
