ПРОЗОРЛИВЕЦ НАШИХ ДНЕЙ.
О новопреставленном архимандрите Науме (Байбородине) вспоминают его духовные дети и сослужители.
13 октября 2017 года на 90-м году жизни преставился ко Господу старейший насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, известный на всю Россию старец и духовник архимандрит Наум (Байбородин). О том, каким был батюшка Наум, как повлиял на их жизнь, вспоминают его духовные чада и сослужители.
Наследуйте у отца Наума горение духа
, насельник московского Донского монастыря:
Пробил час отшествия ко Господу, не побоюсь этих слов, одного из столпов старчества ХХ века отца Наума (Байбородина).
Число его духовных чад, рассеянных по всему постсоветскому пространству по обе стороны Урала, среди коих миряне, монашествующие, настоятели и настоятельницы святых обителей, не поддается исчислению.
Сегодня уже ранним утром, еще до официальных оповещений в СМИ о печальной новости, все странноприимницы Сергиева Посада были уже заполнены до отказа.
Почившему были присущи чудотворные дары прозрения, исцеления.
Его дарования и горение духа встретились с горячим стремлением к Истине, которое было характерно для юных поколений после смерти Сталина, «племени молодого, незнакомого» для ветеранов КПСС…
Отец Наум стремительно вовлекал молодежь в церковную жизнь. У него был такой дар обращать даже совсем далеких от Церкви людей к вере.
Одно время он отправлял одного за другим пообщавшихся с ним в Ленинскую библиотеку, там надо было по его благословению найти определенную книгу; когда люди начинали ее читать, то понимали, что там во всех подробностях излагается, как класть русскую печь. Отец Наум благословлял тех, кто может, возвращаться к земле. А в наших краях главное в деревне – не замерзнуть. Это в городах жители даже не задумываются, откуда в домах в зимний период появляется тепло, а в селах об очаге надо позаботиться.
Также, помню, отец Наум благословлял своих чад заниматься подготовкой духовной литературы, мы ее множили на ксероксах, где только кто мог. И я этим по его благословению занимался. Отец Наум еще до десятилетий церковного подъема говорил о том, что скоро откроется много монастырей, и старался силами своих пасомых обеспечить будущие обители душеполезным чтением.
Известно много случаев исцеления по его молитвам. Тех, кому требовалось исцеление души, он мог и в некие диспансеры отправить потрудиться, чтобы люди соприкоснулись с тем, что бывает, когда кто ведет нечестивую жизнь. Эти наглядные примеры сильно воздействовали.
При общении он выяснял, какая у кого специальность, чтобы понять, чем этот человек может быть полезен для обители, для Церкви. Благословлял юных энтузиасток учиться на сестер милосердия, имеющих педагогическое образование – обучать детей и взрослых Закону Божию. Молодых людей – учиться сольфеджио и вокалу, чтобы становиться клирошанами, диаконами. Горел сам и зажигал молодых своим «старческим» горением духа…
Часовщик церковной жизни
Протоиерей Сергий Ткаченко, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы во Владыкине:
В 1977 году я вернулся из армии, надо было определяться, как дальше жить. Так я попал к отцу Науму. Он тогда был еще игуменом. К нему не так много народа ходило. Хотя уже тогда понятно было, что это удивительный человек. Ученый, ставший монахом. Прозорливец. Когда он меня только увидел, сразу подарил Евангелие. Я выхожу от него с этим Евангелием в руках, а там на на лавочке у проходной сидит какая-то монахиня и говорит:
– Будешь семинаристом, станешь священником.
– Почему? – спрашиваю.
– А батюшка Евангелие дарит только тем, кого рукоположат.
– Я не собираюсь становиться священником, – пожал я плечами и пошел дальше…
Но мой жизненный путь был взору отца Наума уже открыт.
Он мне тогда, как подарил Евангелие, назначил встречу. Я пришел. Он со мной поговорил, дал мне очень много ценных советов относительно внутренней жизни. Они мне потом именно как пастырю пригодились. А тогда он спросил:
– Кем ты хочешь быть?
– Да вот у меня, – отвечаю, – технический склад ума…
– Давай в семинарию!
– Я не могу!
– Тогда в медицинский.
– Да у меня и в роду никого из медиков нет.
– Поступай, я помогу.
Потом я уже узнал, что у него очень много знакомых медиков. А тогда он у меня спрашивает:
– А куда ты собрался поступать?
– В МЭИ, – отвечаю. Это Энергетический институт.
– Поступай, – благословляет, – я помолюсь.
Я поступил. Вернулся к нему. А он мне и говорит про оставшийся кусочек лета до начала учебы:
– Поезжай в Пюхтицу, там с отцом Таврионом (Батозским) в Рижский пустыньке пообщаешься.
А у меня тогда после армии даже денег не было, чтобы ехать так далеко. Он мне дал рублей 30, на них мы втроем с друзьями отправились туда. Очень много я вдохнул тогда в себя исповеднического духа, пообщался с теми, кто не оставлял храма Божиего при советской власти, прошел гонения, ссылки, лагеря.
Приехав в Рижскую пустыньку, мы поняли, что там нужна мужская сила: было много тяжелой работы. Мы остались там потрудиться. Отец Таврион все это время нас наставлял. Потом, когда нам надо уже было возвращаться в Москву, вдруг приходит и приносит так же, как и отец Наум, 30 рублей. Такая перекличка в действиях. Потом я отцу Науму приносил деньги, чтобы вернуть, но он их так и не взял обратно. А для меня тогда эта поездка стала значительной вехой моего внутреннего пути.
Потом, когда я уже учился в институте, я постоянно приезжал к отцу Науму, окормлялся у него. Также и после – уже работая в Академии наук. Многих своих коллег я к батюшке возил, люди обращались, воцерковлялись.
Чем был замечателен отец Наум? Он наполнял твою жизнь смыслом и давал ей направление.
В Свято-Троицкой Сергиевой Лавре были два столпа: отец Кирилл и отец Наум. Отец Кирилл – пастырь любви. Скажешь ему, что, учась в институте, очень трудно утренние-вечерние молитвы полностью прочитывать, и так надо рано вставать, ночью какие-то работы постоянно пишешь… «Ну, сократи себе правило», – говорил отец Кирилл. А к отцу Науму с тем же подойдешь, он сразу: «Так выучи наизусть». Отец Наум был очень требовательный.
Бывало, приедешь к нему, а он скажет:
– Давайте собирайтесь, там пожар у людей случился, надо поехать помочь.
А это ехать куда-то в дальнее Подмосковье. Начинаешь упираться:
– Батюшка, да мне уроки делать…
Всё, на следующий день он тебя уже не замечает. Если ты не созрел, значит, ты не созрел, тебе еще надо что-то осознать. Старцам было внутренне открыто, готов человек к послушанию воле Божией или еще не готов, держится за собственную волю.
Он нас наставлял молиться так, чтобы не просить себе ничего: ни денег, ни положения, ни благополучия, – просто молись, и всё. Учил Иисусовой молитве. Казалось бы, а кто мы такие? Простые молодые ребята, не какие-то там пустынники, чтобы с нами таким даром делиться.
Отец Наум большой патриот России. Очень любил и как-то по-своему сокровенно переживал ее историю. Часто рассказывал про Куликовскую битву. Вот сейчас праздник Покров – он просто как-то ощущал Покров над Россией. Мог мысленно обращаться к временам преподобных Антония и Феодосия, которым Матерь Божия благословила основать Киево-Печерскую Лавру, послала строителей для возведения первого храма. Батюшка беззаветно любил Божию Матерь. Глубоко чтил преподобного Сергия. Чувствовал их предстательство за русский народ.
По всей России во всех монастырях и храмах, куда бы ты ни приехал, встречаешь служащих там чад отца Наума. Сколько он взрастил игумений в монастыри!
Часто я ездил к отцу Науму. А потом, когда уже стал священником, настоятелем большого прихода, иногда так дела затянут, что не вырваться. Тем более, помню, приедешь к отцу Науму, а у него там уйма народу, сидишь в этой каморке ждешь его. Некогда там и отец Венедикт, нынешний наместник Оптиной пустыни, так дожидался приема. И вот я не был несколько лет. А тут приезжаю год назад к отцу Науму. Он уже совсем слабеньким был. Я привез с собой духовных чад. А он мне положил руку на голову и спрашивает:
– А почему ты у меня четыре года не был?
У него, конечно, была прозорливость.
Знаю, как-то раз приехала к нему одна женщина, привезла с собой другую, стала ему про нее рассказывать:
– Батюшка, она такая несчастная, у нее ничего не получается, болеет, безденежная.
А батюшка смотрит на ту, которую она привезла, и говорит:
– Зачем ты ко мне такую богатую привезла?
– Какую богатую?! Я ей сюда даже билет на электричку покупала…
А потом так и выяснилось, что та женщина была весьма состоятельной, просто скрывала свои доходы и накопления. А старец, как рентген, все видел.
Отец Наум охватывал своим внутренним взором весь механизм духовной, общецерковной жизни, видел, где что ломается, где надо смазать, где подменить кого-то. Туда, где происходил сбой, он тут же посылал людей. Встав на место этой сломанной шестеренки, которую ты заменяешь, ты мог и не выдержать, сам сломаться, – но ты спасешься, если ты послушался старца и встал в этот строй. Отец Наум был твердым, решительным человеком, своего рода военачальником духовных фронтов. Отправлял чад туда, где ты должен проявить максимум своих сил: кем ты там будешь – игуменом, игуменией или просто монашествующим, ты нужен.
Сейчас это в нашей церковной жизни несколько утеряно, но для нас всех отец Наум был по-настоящему духовным отцом. Потом уже, когда батюшка был слаб, благословил нас каждого выбрать себе в духовники кого-то помоложе, чтобы постоянно исповедоваться, а к нему уже приезжать для решения кардинальных вопросов.
Такие два великих старца друг за другом ушли: отец Кирилл, отец Наум.
Мы и к тому, и к другому обращались. Отец Наум по поводу этого как-то просто сказал:
– Ты не найдешь всего и сразу, не получишь все у кого-то одного. Где видишь вишенку, там и срывай.
То есть почувствовал где-то благодатную помощь, участие Божие? – Это Сам Господь действует сейчас через того или другого духовника. У него было глубокое переживание Церкви как единого Тела Христова. Он и сегодня своими молитвами с нами.
«Такие, как отец Наум, показали нашему времени путь подлинного подвижничества»
, доктор церковной истории, профессор Московской духовной академии и Сретенской духовной семинарии:
Господь оказал мне великую милость: Он послал мне удивительного старца земли Русской – нашего батюшку отца Наума. С ним я познакомился в 1980 году, будучи еще целиком светским человеком, то есть сравнительно молодым ученым, самолюбивым, довольно высокомерным и щеголяющим своей эрудицией. Примечательно, что он долгое время не принимал меня: просто проходил мимо и мельком окидывал меня взглядом. Наверное, мое природное упрямство заставляло меня вновь и вновь приходить к его тогда еще сырой приемной в подвале.
Правда, за это время уже были сделаны первые шаги в церковной жизни: мы поехали в Печоры, и отец Иоанн (Крестьянкин) вместе с отцом Адрианом (Кирсановым) благословили нас с женой на венчание. Также многое сделал для нас и нынешний наместник Оптиной Пустыни отец Венедикт (Пеньков), который «отвадил» меня от моих усердных занятий гностицизмом и манихейством (была во многом уже готова докторская диссертация), обратив мое внимание на творения преподобного Максима Исповедника. Я первое время, естественно, сопротивлялся (это ведь почти «начинать жизнь заново», думалось мне), но затем, приступив к переводам трудов преподобного отца, понял, какие великие сокровища они таят в себе.
И когда отец Наум наконец стал со мной разговаривать, то я сначала даже и не заметил, как моя жизнь стала кардинальным образом изменяться. Процесс воцерковления был для меня довольно мучительным: каждый шаг давался «кровью души». Одно воспоминание о том, как я бросал курить, до сих пор приводит меня в трепет: как батюшка бился со мной, и сколько он молился, чтобы я порвал с этим «невинным», как я тогда считал, грехом! Скольких трудов стоило ему донести до меня, что такое настоящая духовная жизнь! Я помню, как он учил меня молиться: наклонит ко мне голову и тихо шепчет: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».
Вообще вся церковная жизнь нашей семьи прошла под его руководством. Он благословил наших детей и помог определиться с выбором жизненного пути. Дочь вышла замуж за будущего священника. По молитвам отца Наума родились наши внуки, а когда внук в три года безнадежно заболел (врачи давали ему один или два года жизни), а потом и ослеп, именно батюшка вымолил его. По его молитвам он избавился, к удивлению врачей, не только от своей неизлечимой болезни, но и от слепоты (теперь у него 100-процентное зрение).
Но самое главное, что я видел в батюшке, это то, что он никогда ни на чем не настаивал, а просто давал понять, что есть воля Божия о тебе, и далее предоставлял тебе самому решать, по воле Божией ли устраивать свою жизнь или по своей собственной. Я стал ясно различать, что если я склонялся к своему хотению, то все как-то сразу шло наперекосяк. И пришел к однозначному выводу: если бы мы всегда слушались нашего пастыря, жизнь бы наша была намного более глубокой и правильной.
Когда в последнее время старец болел, мы точно осиротели, оставшись без его окормления. Он мне даже приснился:
– Ну, теперь вы уже сами…
– Как мы сами? – думаю.
Но уверен, что батюшка не оставит нас, духом он с нами. В последний раз я исповедовался батюшке, когда он уже не мог реагировать, даже просто дать знать, слышит он меня или нет, хотя я был уверен, что он меня слышит и понимает. Я видел, в каком он был тяжелом состоянии, весь в трубках. И ясно осознал: наш любимый батюшка мучается за нас, своих чад, которых у него по всей России в монастырях да и среди мирян было великое множество. Он, точно апостол Павел, был всем вся (1 Кор. 9: 22).
Вот враг и мстил ему за то, что он обращал людей к вере, отдавая себя целиком: сколько на него было нападок, инсинуаций всяческих. Но я глубоко и непреклонно уверен, что батюшка – носитель духовной традиции, идущей от первых веков христианства через преподобных Антония Великого, Максима Исповедника и других, а также наших великих русских старцев. Собственно говоря, он и являлся великим старцем земли Русской. Такие, как отец Наум, отец Иоанн (Крестьянкин), недавно почивший отец Кирилл (Павлов), показали нашему времени путь подлинного подвижничества. За все эти 36 лет я, наверно, ни о ком, даже о родном отце, так не скорбел, как сейчас, узнав о кончине нашего любимого батюшки Наума.
Царство Небесное, дорогой наш отец Наум!
, ректор Николо-Перервинской семинарии:
– Отец Наум – это целая эпоха в жизни Церкви и нашей страны. Его хиротония в иеродиакона в 1958 году состоялась на память преподобного Сергия, а ровно через год в этот же день его рукоположили в иеромонаха, с тех пор он, сам учась у преподобного Сергия, учит и окормляет народ.
В этом 2017 году от нас ушли один за другим старцы Кирилл (Павлов) и Наум (Байбородин). Еще давно отец Кирилл говорил: «Мы с отцом Наумом в один год уйдем».
Это знамение времен: старцы отнимаются у народа. Именно потому, что люди уже не способны воспринять волю Божию. Обращаются к подвижникам с корыстными целями, чтобы выпросить благословение на что-то угодное им самим. «Это нам надо, то нам надо…» – тараторят. Никто не говорит: «Какова воля Божия, как вы, батюшка, благословите, так и будет».
Верим, что есть еще надежда на исправление народа. Хотя один из окормляющихся у старца епископов передал, что слышал из уст отца Наума слово, сказанное в сердцах:
– Нынешний народ уже неисправим, он подлежит истреблению.
Такие грозные слова проречены. Это настораживает и обязывает в память о батюшке помнить его заветы, наставления и жить так, как он учил. По Евангелию.
Отец Наум – прозорливец. Это неоднократно подтверждалось.
Помню, однажды (это было лет 15 назад) зашел разговор о богослужении, и кто-то из священников спросил у батюшки, можно ли сокращать службу. Отец Наум весьма грозно ответил:
– Если хочешь, чтобы Господь твою жизнь сократил, то можешь сокращать богослужение.
, первый проректор Ивановской семинарии:
– Старец Наум каждодневно ходил на утренний, в 5:30, братский молебен, еще и до него успевал в своей келлии прочитать, бывало, по несколько глав Евангелия. Но также он неопустительно бывал и на вечернем богослужении, насколько у него было сил к этому. У нас, его чад мужеского пола, было так заведено, что если кто не успел или не попал к нему утром на исповедь, когда он принимает, то мы шли в храм, заходили, у кого было благословение, во святой алтарь, где он обычно молился по вечерам, и там просили его поисповедать. Тогда же можно было задать и решить различные вопросы.
Однажды, когда я пришел к нему в придел святого великомученика Феодора Стратилата в Успенском соборе, он в какой-то момент исповеди спросил меня:
– Как ты думаешь, может ли у человека Ангелом-хранителем быть Архангел?
Тогда я припомнил, что где-то в житиях или в другом источнике прочел, что у преподобного Антония Великого был не простой Ангел-хранитель, а именно Архангел. И я отцу Науму ответил утвердительно:
– Думаю, что может.
Он тогда, по-моему, сказал, что ни в каком догматическом богословии таких тайн не записано, и много вслух славил Господа за Его милость к нам, грешным человекам, за то, что Господь даровал нам постижение Его неизреченных таин.
«Болезни бывают за грехи, в том числе за грехи родителей и дедов, – говорил отец Наум. – А врачи современные подчас не лечат, а калечат». Поэтому, чтобы облегчить болезни, надо творить больше добрых дел, не упускать случая, проявить милосердие, – наставлял он.
Старец, нелестно характеризуя нынешние времена, также говорил, что нельзя подпускать к детям учителей-блудников и учителей-атеистов, ибо они будут детские души губить и развращать. Чтобы преподавать в школе, – говорил он, – будущий учитель должен прочесть: Евангелие, все двенадцать томов житий святых, творения святоотеческие и много другой духовно-нравственной литературы. Общество только тогда начнет выздоравливать, когда детей в школах будут учить верующие люди, а учителей-развратников и богоборцев будут отстранять от преподавания.
«Перед революцией 1917 года была уже подобная ситуация, – напоминал отец Наум. – Тогда в общеобразовательные школы и духовные семинарии внедряли учителей и преподавателей революционеров, развратников и богоборцев. Они-то и всевали по указке своих хозяев религиозный скепсис, развращали семинаристов и малолетних учеников». «Как это может кит проглотить человека?! – восклицал богоборец, прорвавшийся преподавать в семинарии, комментируя Книгу Ионы пророка. – У кита глотка маленькая, он больше кулака ничего съесть не может, и это, мол, антинаучно, что написано в Библии». Святитель Филарет (Дроздов), умнейший человек своего времени, на это недоумение отвечал: «Если бы в Священном Писании было написано, что не кит проглотил Иону, а Иона – кита, я бы и этому поверил». Но еще не укрепленные умы могли соблазниться уловками провокаторов. Отец Наум приводил данные, опубликованные некогда в журнале «Вокруг света» (по-моему, за 1976 год или ранее), где описывался реальный случай: упавшего у берегов Южной Америки за борт с канадского китобойного судна матроса проглотил кит, а через сутки из брюха кита достали этого матросика, покрытого всего кровавым потом, но живого и невредимого.
Примечательно, что 40-й день – срок, когда предстанет душа человека пред Творцом, чтобы выслушать приговор частного суда, совершающегося до Суда всеобщего, – у батюшки Наума приходится на 8/21 ноября – празднование Собора архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных. Верую, что архимандрит Наум будет причтен к Архангельскому лику, как и глубоко чтимый им святой старец Варсонофий Оптинский. Про преподобного Варсонофия сам отец Наум нам говорил, что тот в райских селениях в чине Архангела. Ведал это старец.
Вечная память отцу Науму!
По-человечески мы скорбим, но по-христиански уповаем, что обрели молитвенника на Небесах.
http://www.pravoslavie.ru/107380.html
В Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской Православной духовной семинарии начался новый учебный 2017/2018-й год. В этом году на Подготовительное отделение было набрано 18 человек. Успешно сдав вступительные испытания в начале августа, абитуриенты первоначально отправились домой. Приехав в Иваново 30 августа, они заселились в комнаты и познакомились с теми, кто учится в этих стенах уже не первый год. Все поступившие ребята уже умеют читать на церковно-славянском языке, знают азы Литургики.
Первый проректор игумен Вонифатий (Клименко) вместе с проректором по воспитательной работе иереем Максимом Бычковым и его дежурным помощником иеромонахом Ионафаном (Богомазом) на собрании 31 августа поприветствовали поступивших слушателей Подготовительного отделения и рассказали о распорядке жизни в Семинарии.
Наступивший учебный год принес ряд изменений, которые должны улучшить дисциплину и помочь будущим пастырям в их становлении. Игумен Вонифатий обратился к поступившим в САИВПДС с напутственным наставлением. Он отметил, что ребята совершили достойный выбор на своём жизненном пути, поступив в Духовное учебное заведение. Этот выбор сам по себе является вызовом времени, когда грех, казалось бы, не знает границ, а пастырь должен встать на защиту паствы от греха. Поэтому, заметил Первый проректор, обращаясь к ребятам, вы обрекаете себя на борьбу, и сие весьма похвально! Далее отец игумен обратил внимание слушателей на то, что помимо основного и главного – учения – они также должны с усилием над собой формироваться как истинные христиане, взрослеть, побеждать грех в себе самих. И если учёба – главное, то нравственность – это неразлучная спутница учения, чтобы последнее было успешным. В заключение игумен Вонифатий посоветовал ребятам не тянуться к нерадивым студентам, а избегать плохого, устремляясь к доброму, равняясь на прилежных и благих сокурсников и учеников.
Подобное собрание было проведено и для студентов старших курсов. На нем игумен Вонифатий особенно обратил внимание на 5-й курс, которому в этом году сдавать Выпускные экзамены и писать Выпускную квалификационную работу.
День знаний, 1-е сентября отмечают не только в светских, но и в духовных учебных заведениях. Так, и в стенах Семинарии этот день начался с Божественной Литургии, которую возглавил митрополит Иваново-Вознесенский и Вичугский Иосиф, ректор САИВПДС, назначенный этим летом решением Святейшего Синода Русской Православной Церкви. Ему сослужили Первый проректор игумен Вонифатий, секретарь Ученого Совета игумен Виталий, проректор по заочному обучению игумен Ювеналий и другие преподаватели Семинарии в священном сане. В конце Литургии, в ходе которой ряд студентов приняли Святое Причастие, Владыкой Ректором с сослужащими был отслужен молебен перед началом учебного года.
Далее с приветственным и напутственным словом к студентам обратился митрополит Иваново-Вознесенский и Вичугский Иосиф, указав на то, что духовное образование даст возможность студентам стать пастырями. А выше пастырского служения на земле ничего нет. Поэтому ребята должны приложить максимум сил, усердия и терпения, которые должны идти рука об руку с духовным становлением студента.
После обеда все студенты приступили к занятиям. Жизнь учащегося Семинарии состоит не только из учебы, но и из послушаний. Ребята ходят в Успенский кафедральный собор на богослужебную практику, выполняют хозяйственные работы в самой Семинарии, трудятся на кухне.
Важную часть занимают богослужения, на которых молятся все учащиеся, вместе поют на клиросе, выполняют послушание в святом Алтаре.
Учащиеся Подготовительного отделения практически сразу окунаются в эту насыщенную жизнь. Для многих из них она не является чем-то новым. Сразу несколько студентов поступило из Детского приюта села Елюнино, школы-интерната при Николо-Шартомском мужском монастыре, Православной средней школы Феодоровской иконы Божией Матери, а трое учащихся приехали к нам аж из Астрахани!
С Божией помощью, молитвами святителя Алексия, небесного Покровителя Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской Православной духовной семинарии, ребята будут проходить обучение и готовиться к нелегким сессиям.
Пухов Александр, студент 5-го курса Специалитета
|
|
На отпевании архимандрита Наума (Байбородина) большинство собравшихся были монашествующие. Многих старец благословил на постриг. Он имел дерзновение благословлять открытие монастырей даже там, где их никогда и до революции не было. Еще при советской власти до десятилетий церковного подъема отец Наум говорил, что скоро откроется много монастырей и благословлял своих чад ксерокопировать, а после и издавать духовную литературу. Он радел запасти для иноков возрождающихся обителей духовную пищу. Многие репринтные святоотеческие труды ему достались от наследников оптинских старцев.
У отца Наума был дар воспитания монашествующих: сколько игуменов и игумений, сколько епископов он взрастил для Матери-Церкви. Наставлял в Иисусовой молитве: «Пятисотница, – говорил, – была постоянным деланием иноков, а мы что же не берем на вооружение это элементарное монашеское правило? Что бы ты ни делал – в пути ли ты или на послушании, – всегда и всюду твори Иисусову молитву. Не беседуй, – предостерегал, – с диаволом в помыслах! А для этого займи свой ум молитвой, иначе «праздный ум – седалище диавола»», – приводил он слова преподобного Исаака Сирина, писания которого для многих и открыл.
Молиться Иисусовой молитвой наставлял и в храме во время службы, ибо именем Христовым, говорил, и постигаются тайны богослужения. «Всегда, – вооружал, – четки должны быть в руках». Это напоминание: у монаха нет «свободного времени» – всё оно отдано Богу в молитве. Потому-то и на послушания, сколь бы они тяжелыми или быстросменяемыми ни были, наставлял не роптать, так как главное, куда бы тебя ни поставили, – твоя молитва.
Это всё так бы и осталось красивой теорией, если бы старец сам не воплощал ее в жизнь, и его пример собственно и был самым действенным средством в деле воспитания воинов Христовых.
Каждый день неопустительно батюшка благословлял читать Евангелие. Сам мог еще до начала братского молебна, который в Свято-Троицкой Сергиевой лавре в 05.30 утра начинается, успеть несколько глав прочитать. Когда люди дожидались встречи с отцом Наумом в очереди, то читали главу за главой Евангелие, останавливаясь лишь для молитвы о том, чтобы Бог открыл через батюшку Свою святую волю. Кто-то из чад подсчитал: отцу Науму, когда Господь его призвал, было 89 лет – ровно столько глав во всех четырех Евангелиях. Он и стремился, чтобы вся его жизнь стала Евангелием, – такую верность воплощенному Слову и завещал своим чадам.
Савватий (Перепелкин), епископ Ванинский и Переяславский, Хабаровская митрополия
Сам я знаком с отцом Наумом с самого начала 1990-х годов. Передо мной тогда стоял выбор: создать семью или стать монахом. Он мне просто сказал: «Смотри сам!» Потом я уже стал склоняться к монашеству, но он все равно не сразу благословил: «Я же тебя насильно не постригу –сам решай!»
Помню, когда я к нему ходил раз-два раза в неделю, меня не покидало ощущение, что точно у Христа за пазухой пребываешь. Кругом что-то меняется, какая-то суета, а у старца всегда все спокойно. Придешь какие-то вопросы порешаешь, и на душе отрадно. Потом уже не было возможности часто бывать, но ощущение покрова его молитв всегда присутствовало.
К батюшке все по-разному относились, но я из своего опыта понимал, что с батюшкой мне всегда хорошо. В монастыре, когда я поступил в число лаврской братии, у меня даже проблем никаких не было. Никогда не было такого, чтобы у тебя что-то наболело, и ты пришел к старцу Науму и у тебя все это не разрешилось.
Нам, монахам, каждому он давал какое-то свое молитвенное правило. Сам образ старца – человека, постоянно пребывающего в молитве, – для нас был чрезвычайно важен. Он самим своим присутствием учил предстоянию пред Богом. Батюшка же был не многословен. Скажет слово, а тебе есть над чем долго думать.
Он оставил богатое наследство своих трудов – это не только книги: его знаменитая многотомная святоотеческая азбука, по которой умудрялись многие монахи уже ныне возрожденных монастырей, но и прежде всего это множество мужских и женских монастырей, восстановленных по его благословению. Однако и эти обители не существуют сами по себе, при них открыты школы, гимназии, приюты, богадельнини, возрождается и в целом жизнь населения окрест, села оживают.
Как батюшка радел о возрождении русского села, благословлял возвращаться поближе к земле. Даже посылал в Ленинскую библиотеку с благословением найти книгу, в которой исполнившие послушание находили способы кладки русской печи. Сам старец был сибиряк, понимал, что главное в наших краях: не замерзнуть.
Мне один человек, которого я сам постригал в монашество, еще когда отец Кирилл был жив, сказал, что видел сон, как он оказался в Лавре, два старца его благословляют, а потом один за другим ложатся у собора. Вот прошло время, и два лаврских старца – отец Кирилл и отец Наум, – преставились и упокоились рядом друг с другом у лаврского Духовского собора.
Гурий (Федоров), епископ Арсеньевский и Дальнегорский, Приморская митрополия
Когда я пришел к отцу Науму, он спросил у меня: «Кто твой духовник?» Я ответил: «Отец Венедикт» (сейчас он наместник Оптиной пустыни). Он так посмотрел на меня и говорит: «Да, отец Венедикт всех своих, как апостол Павел, в сердце носит». А еще сказал, что у него особо крепкие добродетели: целомудрие и молитва. Но так как ездить к отцу Венедикту в Калужскую область мне было, когда я стал иподиаконом Святейшего, уже сложно, отец Наум принял меня под свое руководство.
Старец всегда тебя и утешит, и скорбь облегчит. Немножко расслабишься, погордишься, на что-то мирское отвлечешься, так он тебя с любовью смирит и поставит на место. Я так при отце Науме навык послушанию, что даже теперь, когда сам епископ и борода у меня уже седая, советуюсь, слушаю, смиряюсь. Верное устроение нам заповедал батюшка.
Знаю, что многие не смогли приехать на похороны; меня лично человек 100 просили поклониться – телефон разрывался от звонков и смс тех, кто узнал, что я еду на прощание со старцем. Слава Богу, что Господь, заповедуя о том, что Церковь пребудет до скончания века (Мф. 28, 20), послал нам таких великих духовников, как отец Кирилл (Павлов) и отец Наум.
Но старцы один за другим уходят: в начале года отец Кирилл преставился, к концу года и отец Наум последовал за ним; хотелось бы, конечно, чтобы были продолжатели их дела душепопечения. Для этого надо подвизаться, как и они, – жить по Евангелию.
Павел, епископ Колыванский, викарий Новосибирской епархии
Отец Наум – это один из столпов русского Православия. Многие знают этого старца, окормлялись у него. Это духовник множества монахов, игуменов и игумений, архиереев. Об этом человеке молится каждый православный христианин, потому что в наших сердцах батюшка Наум оставил светлую память верного Христова священнослужителя. Меня в свое время отец Наум благословил принять монашество.
Игумен Вонифатий (Клименко),
первый проректор Ивановской семинарии
Однажды к отцу Науму приехали братия из Грузии от одного из тамошних Владык. Их архиерей искал, где бы заказать, чтобы отлили колокол. А у нас в Иваново-Вознесенской епархии тогда при одном монастыре лили колокола. И вот старец позвал меня и попросил грузинским монахам показать дорогу в Иваново и по возможности проехать с ними. А потом вдруг внезапно спрашивает меня:
– А ты умеешь лить колокола?
Я отвечаю:
– Нет, и представления не имею.
Он тогда и говорит:
– Есть простой метод, как отлить колокол, я тебя научу.
Взял стоявший у него в приемном помещении на тумбочке пузырек из-под йода и стал на нем показывать мне:
– Вот, представь, что это колокол. Для отливки нового колокола нужен старый, форму которого нужно будет повторить. Сперва, говорит, нужно снять «язык». Потом заполнить колокол внутри глиняной смесью и поставить его на платформу. Сверху колокол также облепить глиной. Убедиться, что форма в основании крепко стоит на платформе. Просушить как следует. Затем через специальное отверстие сверху, там, где «ушко» или рядом, заливается расплавленный металл. Металл подолгу, бывает, собирают. Много меди идет, серебро даже кладут для звучания и т. д. И когда металл в форму зальется, он точно повторяет форму колокола-образца. Затем ждут, пока металл остудится, разбивают глиняную форму, полученный в грубом виде колокол шлифуют, приделывают или просверливают сверху ушко, ставят язык – и колокол готов. Иногда новый колокол, отлитый таким способом, звучит лучше, чем прежний. Но бывают и неудачи. Например, металла чуть-чуть не хватило – и вся работа «запорота». Или сплав вырвался из-под платформы и вытек наружу, или форма лопается… Обидно тогда бывает. Ну, ты понял, – спрашивает меня старец Наум, – как делают колокола?! – а сам хитро так смотрит на меня.
– Понял, батюшка! – киваю.
А сам думаю: «Технически-то я понял, но чувствую, что тут какой-то есть скрытый смысл…» Когда мы с братьями из Грузии поехали в Иваново, я всё думал и думал: «Какой же тут смысл?» И меня осенило где-то уже под Владимиром: «Так это же старец образно рассказал, как стать монахом и какие искушения встречаются на монашеском пути. Да, действительно: вначале нужно «снять язык», потом заполнить форму внутри и снаружи – принять обеты и облечься в монашеское облачение. Ну а потом тебя начинают заливать раскаленным металлом – после того, как этот металл будет «накоплен». Вот тогда держись, монах! И форму «разнести» может…, и из-под «платформы металл политься», и «металла не хватить» – всё это, образным языком сказать, монашеские искушения, и каждый понимай применительно к себе».
Вообще Дедушке – так мы называли отца Наума – был свойственен приточный язык, и весьма глубокий. Он так же, как и древние пророки, изображал то, что тебя ожидает символическими действиями, – я сам на себе в этом неоднократно убеждался и убеждаюсь до сих пор.
Когда старец исповедовал людей и наставлял, как лучше отвратиться от греха, или советовал что делать, а что не делать, как поступить и т. д., то его, бывало, не хотели слушать, сразу отказываясь исполнять его благословения. Тогда, если это наставление было важно, он пытался убедить человека такими словами:
– Ты, мол, пойми меня. Я как сапер, который знает, где установлены мины. И я тебе говорю: не ходи туда, не стремись в том направлении, сверни в сторону… Ты, конечно, можешь меня не послушать, но тогда пеняй на себя: подорвешься на мине и сама будешь виновата за непослушание, – говорил он при мне одной своей духовной дочери.
Игумения Анатолия (Баршай),
настоятельница Свято-Никольского монастыря г. Приволжска Ивановской митрополии
Меня мама в вере еще в утробе воспитывала: когда была мною беременна часто ходила в храм, причащалась. Потом, когда в молодости у меня появилось сильное желание послужить Богу; моя бабушка отправила меня к отцу Науму за благословением, хотя меня к нему и в самом раннем детстве приводили. У меня папа был священником, и родители сначала были против того места, куда меня батюшка отправил подвизаться. Приехала, помню, мама меня оттуда вызволять. А отец Наум и отвечает:
– Я же ее не держу!
Я расплакалась:
– Что это, – думаю, – он меня сразу так бросил на произвол судьбы?
Старец и спрашивает у мамы:
– Вы ее замуж хотите выдать?
– Она взрослый человек, – опешила мама, – сама будет решать, как ей быть.
А батюшка как-то так просто и дал понять, что я взрослый человек и уже всё решила.
– Отцу так и скажите, – говорит, – она не пятилетний ребенок, за ручку не уведешь.
Потом у меня стало как-то не клеиться на этом месте, видно, потому что воли родительской не было быть мне там. Батюшка меня благословил в другое место перейти:
– Никому из людей не говори, только преподобному Сергию помолись, – говорит, – чтобы родители тебя с легкой душой отпустили.
Я так и сделала. Еду домой, а отцу даже страшно сказать было, куда меня на этот раз старец отправляет. Думала, что это место моему папе еще больше не понравится. Приезжаю, а он уже как будто всё знает, такой довольный сидит – вот что значит молитва у раки Преподобного! Благословил меня прямо двумя руками. И всё с тех пор пошло как по маслу.
Сейчас у нас при монастыре действует школа. Лучше свое что-то недоделать, а детям внимание уделить. Отец Наум очень переживал о воспитании подрастающего поколения. У меня есть одна знакомая монахиня, она моложе меня. К отцу Науму она попала совсем еще юной. Сама она из нецерковной семьи.
– Мне, – говорит, – так было стыдно: захожу туда, где люди старца ждут, а там столько стареньких бабушек…
– Да ты что! – говорю ей, – старушки и так в вере укреплены, а молодым к старцу и надо попасть, чтобы с молоду уже по прямой дороге пойти.
Помню, при мне батюшка исповедовал одну женщину. Когда они уже после исповеди разговаривали, их разговор был слышен.
– Ну, как ты живешь? – начал расспрашивать батюшка.
Она рассказала, что она жена одного мужа, они венчаны, у них много детей – всё слава Богу.
– Они у тебя верующие? – спросил он про домочадцев.
– В Церковь все ходят, – отвечает она.
– С пожилой хоть поговорить можно, – облегченно вздохнул тогда старец, – а к молодой сейчас и подступиться страшно.
А следующая в очереди женщина сидела – разрыдалась. Действительно, сейчас столько нестроений. Поэтому с детьми, молодежью, конечно, надо заниматься – это нам завет старца.
Иеромонах Фаддей (Егоров), Давидова пустынь
В 1994 году мои друзья отвезли меня к священнику в деревенский храм покреститься. Приняв Святое Крещение, я там на некоторое время остался помочь батюшке на приходе, воцерковиться. Мы там жили несколько молодых парней – такая у нас общинка образовалась. Я тогда научился петь на клиросе, бить в колокола, печь просфорки. Крестивший меня священник был чадом архимандрита Наума. Так что когда у меня настал момент выбора жизненного пути, он отправил меня к старцу на совет.
Тогда же в 1994 году мы, все ребята нашей общинки, поехали к отцу Науму. Батюшка нас сначала отправил к игумену Борису (Храмцову) в Черниговский скит. Его тоже почитали за старца, хотя ему и было всего 40 с лишним. Он также, как и отец Наум, был из Сибири. Сейчас он в селе Деулине, что под Сергиевым Посадом, похоронен, к нему и на могилку народ стекается.
Потом, когда отца Бориса перевели в Варницы, на место рождения преподобного Сергия, это в Ростовской области, нам уже сложнее было к нему ездить. А в Лавре я тогда всё же часто бывал, так как жил в 40 минутах езды отсюда. Да и отец Борис, когда у меня в очередной раз вопрос встал ребром: какой в жизни путь избрать, – ответил, что на себя не может взять такую ответственность и отправил меня обратно к отцу Науму. Помню, еще наставил: «Старца надо слушаться: кто старца не слушается, у того всё наперекосяк идет». Про отца Наума сказал: «Это человек высокой духовной жизни, хотя многие не понимают, как он так сразу всё говорит, но он молится за нас, и ему открывает Бог, а он только передает волю Божию. Многие не верят, что сказанное – это от самого Бога. Просто не понимают, как это возможно. Но здесь пытаться что-либо понять бесполезно. То, как это происходит, нам непостижимо. Господь так устроил, что передает Свою волю через избранных. Давай езжай к отцу Науму».
Я поехал. Спросил:
– Как мне спастись?
Отец Наум благословил меня идти в монастырь и вдруг спрашивает:
– Ты хором управлять можешь?
Дело в том, что я учился в музыкальном училище как раз на дирижерском отделении, но батюшка-то этого не знал!
– Учился, – признаюсь, – не знаю, правда, как на клиросе – регентовать получится, нет?
– Езжай вот туда-то, – говорит, – оттуда у меня настоятель просил прислать кого-то с музыкальным образованием.
Я поехал и с тех пор в этом монастыре служу уже 22 года. Где-то раз в год я ездил к отцу Науму на совет. Он благословил меня поступить в семинарию. По его молитвам я ее закончил, принял сан. Батюшка постоянно рекомендовал мне, какую духовную литературу читать, как себя вести в тех или иных ситуациях. Вся моя жизнь проходила под его руководством, а без этого легко можно было бы запутаться и заплутать. Столько сейчас соблазнов. Помню, когда стал интернет появляться, мне дали послушание заниматься монастырским сайтом, и батюшка меня наставлял в этом делании.
Когда батюшка исповедовал, часто проявлялась его прозорливость. Вот ты живешь в монастыре, и, казалось бы, у тебя ничего такого серьезного не происходит. Жизнь простая, никакого особого согрешения ты не можешь проглядеть. Тем более в монастыре исповедь регулярна. Однако же все равно что-то забудешь, и тогда батюшка, исповедовавший тебя всего-то раз в год, тебе напомнит: «А не было ли такого… А вот такого…» И назовет именно то, что с тобой происходило, а ты забыл или не воспринимал это в качестве греха. После такой исповеди, конечно, приходилось крепко задуматься. Едешь от батюшки и перетряхиваешь всю свою жизнь и свои представления. Стараешься исправляться, и это уже уберегает тебя в дальнейшем.
Всегда легче выровнять путь, когда ты только начал с него сбиваться, еще не зайдя далеко в своем заблуждении. Вот так батюшка и помогал нам держаться верного курса. У него был дар рассуждения и направления души к Богу.
Некоторые вопросы старцу Бог не открывал напрямую, тогда батюшка начинал вслух рассуждать: если сделаешь так, то будет то-то, если поступишь иначе, этого не случится. Или загодя наставит: если будут такие обстоятельства, поступи так-то, другие, вот так. Вроде всё просто, а сам до этого никогда не додумаешься. Даже когда я уже сам стал священником, когда другой человек спрашивает что-то у тебя, ты ему его проблему разрешаешь, потому что по его вере Господь через тебя надобное ему открывает. А если ты будешь сам себя руководить, то есть большая опасность, что возгордишься. Поэтому святые Отцы и говорили: «Спасение во многом совете». То есть человек со стороны должен оценить твое решение, пусть ты и правильно его принял, но кто-то должен его тебе подтвердить. Это монашеское правило.
Отец Наум нас еще отправлял за советом к отцу Петру (Афанасьеву) в Заиконоспасский монастырь, но в прошлом году батюшка Петр тоже преставился. Теперь, когда старцы уходят, обязательно советуешься с духовно близкими людьми. Именно в совете открывается воля Божия.
Игумения Иннокентия (Попова),
настоятельница Серафимо-Знаменского скита Московской епархии
Все самые тяжелые грехи народ шел исповедовать к отцу Науму. Всех старец принимал. Исповедуешься ему, точно Господу, такая глубь души раскрывается, а батюшка только слушает и не мешает. Когда у меня в жизни был трудный период, я попала к батюшке на исповедь. Он слушал-слушал, а потом так радостно как провозгласит:
– Всё равно ничего не имеет значения, кроме Иисусовой молитвы!
Вечная память верному служителю Христову.
Подготовила Ольга Орлова
